(продолжение)

Глава 4

Начало девяностых годов стало настоящим бедствием для страны. В магазинах невозможно было купить не только пару обуви или комплект постельного белья, продукты питания стали продаваться по талонам. Но и талоны не стали панацеей. Продуктов питания не хватало даже на этот лимитированный властями потребительский минимум. Чтобы в последний день месяца не остаться с неотоваренным блоком талонов на руках, приходилось выстаивать в огромных очередях в ожидании завоза в магазин продуктов. Для работающего человека это стало очередной головной болью.

Труднее всего в это время приходилось молодым, особенно тем, кто уезжал из отчего дома, устремлялся завоёвывать своё место в океане под названием жизнь. Можно только догадываться, что приходилось испытывать человеку, начинающему жизнь с нуля, в таких условиях. Аня была представительницей именно этой категории людей, плывущих в бурном океане абсурда и отчаяния.

Хлеб, уложенный в сумку перед отъездом заботливыми руками бабушки, закончился, и Аня после работы направилась в магазин. На полках магазина были выставлены все продукты питания, подлежащие отпуску по талонам. Но радость девушки оказалась преждевременной, в реальной продаже отсутствовал даже хлеб.

Продавец, молодая женщина, явно была чем-то раздражена, и на просьбу Ани продать буханку хлеба молча ткнула пальцем в замусоленную бумажку, приклеенную к прилавку. В ней были указаны дни завоза хлеба в магазин. На вопрос, как можно отоварить талоны на остальные продукты, последовал грубый ответ: “Для тебя спецрейсом привезут”.

Неприветливость, точнее откровенное хамство продавца, неприятно поразило девушку, и она молча направилась к выходу.

- Что же ты так откровенно с первых дней демонстрируешь свой разгульный нрав?

Поскольку в магазине кроме неё никого не было, Аня поняла, вопрос был задан ей, и, следовательно, женщина не в силу привычки грубила, а совершенно сознательно пыталась оскорбить её.

- Надеюсь, эта фраза не относится ко мне.

- Посмотрите на эту цацу. Да Серёжа мне всё рассказал про тебя.

Услышав это имя, Аня опустила голову и молча вышла из магазина. Как хорошо, что на дороге никого не было, и никто не мог увидеть её в таком состоянии. Что же такое мог рассказать о ней этой женщине Серёжа. Негодяй! Опять вспомнились слова бабушки о том, что в деревне всё обо всех знают.

Но неожиданно около самого дома она повстречалась с соседом. По выражению её лица Андрей понял, с девушкой что-то произошло. Обида, замешательство, стыд - всего этого букета чувств она не сумела скрыть от него.

- Кто посмел обидеть мою маленькую соседку?

- Почему, скажи, почему он так? Почему он оболгал меня? Между нами ничего не было. Ни-че-го.

Ладони Андрея легли на её плечи.

- Посмотри мне в глаза. Я не люблю, когда, разговаривая, человек прячет их.

Аня подняла голову. В её больших глазах сейчас были и смятение, и боль, и страх. Крупная слезинка скатилась по щеке, и Андрей ладонью смахнул её. Он сжал её плечи руками.

- Успокойся, не показывай свою слабость. Надо ценить себя и своё достоинство, не поддаваться на всевозможные провокации. Обидевшему тебя человеку, может быть, хотелось увидеть именно твои слезы.

Придет время, подумал Андрей, когда это горе девушка будет считать всего лишь неприятным недоразумением. Но переоценка ценностей будет происходить по мере накопления жизненного опыта. Только тогда, когда каждый инцидент она сможет сравнить с ранее имевшими место в её жизни неприятными моментами, возможна реальная оценка случившегося. А пока девочке ещё не раз придется лить слёзы.

- Так кто тебя обидел?

Аня вытащила из кармана блок талонов на продукты питания и показала их Андрею.

- Можешь ничего не говорить, я всё понял. Тамара… Боюсь, в сложившейся ситуации тебе никогда не удастся их отоварить, - Андрей взял из рук девушки талоны.

- А что происходит? Объясни мне. Я понимаю, что всё это произошло не просто так, за всем этим что-то кроется.

- Не будем вмешиваться в чужие страсти. Но ты впредь должна быть более осмотрительна, и не совершать опрометчивых поступков.

На письменном столе Андрея уже месяц стоял испорченный телевизор, который Никита принес для ремонта. Но работа эта откладывалась изо дня в день: то не было времени, а когда оно появлялось, исчезало желание. Именно сегодня наступил такой момент, когда всё совпало. Андрей развернул принципиальную схему телевизора и углубился в её изучение. Глаза видели схему, а память хранила красивые, полные слёз глаза соседки. И не жёсткую бумагу схемы чувствовали сейчас его пальцы, а тепло нежных девичьих щек. Через распахнутое настежь окно соседнего дома, высвеченного лучами вечернего заходящего солнца, он видел сидевшую за столом девушку. Андрей распахнул створки своего окна. Была такая тишина, что он слышал доносившиеся из соседнего дома звуки музыки.

События рабочего дня с его постоянными проблемами вскоре оттеснили мысли о соседке. И сейчас, изучая схему телевизора, в памяти прокручивались иные, менее приятные события минувшего дня. Последнее время он всё чаще думал о своём дяде, Дмитрии Ивановиче. Приходилось только удивляться той стойкости, с которой директор совхоза принимал на себя все удары, связанные с разрушением ранее существовавших экономических устоев. Правительство продолжало спускать вниз директивы и нормативы и требовало их исполнения, но оно уже не могло обеспечить поступательного движения в развитии экономики, удержать её от развала. В сложившейся ситуации каждый выживал, как умел.

Противостоять развалу можно было, только опираясь на сплоченный и деятельный коллектив. Если такой опоры не было, то вероятность погибнуть под руинами надвигающегося коллапса была очевидна. Экономика претерпевала коренную ломку.

Именно сейчас дядя впервые заговорил с племянником на тему собственного здоровья. От матери Андрей знал о том, что Дмитрий Иванович перенёс инфаркт, поэтому всерьёз обеспокоился его здоровьем.

У Никиты информация Андрея о самочувствии отца не вызвала должной реакции. Он был человеком совершенно иной породы. Всё, что происходило в жизни, воспринималось им как должное. Противостояние, осуждение, действие вопреки, умение настоять на своём - были поступками не свойственными его флегматичной натуре. Андрей ненавидел людей, которые всю свою жизнь не живут, а оправдывают собственные слабости, но Никита был ему братом. Другое дело Сергей, младший брат Никиты, бунтарь - по природе и духу, человек, всегда и по любому поводу имеющий собственное мнение, отстаивающий его и умеющий добиваться своего. Справедливость требовала того, чтобы о состоянии здоровья дяди узнала родня. Андрей знал, что о своём здоровье Дмитрий Иванович говорит только с ним, родные до сих пор остаются в неведении.

Возможно в силу этой главной причины в последнее время директор стал всё активнее приобщать племянника к решению финансовых проблем, заставлял вникать в сметы доходов и расходов. Андрей всегда высказывал свою точку зрения на суть проблемы, в споре рождалась истина, и она помогала найти рациональный способ её разрешения. Но в любом случае принятие окончательного решения было за дядей, а потому и степень его ответственности была велика. Приходилось только сожалеть о том, что рядом с собой директор продолжал содержать столь посредственный штат сотрудников, не специалистов, а обычных статистов, не способных решать поставленные перед ними задачи.

Неожиданно слух Андрея уловил разговор, доносившийся из соседнего дома. Вскоре голос Ани стал срываться в крик. Раздался звон разбитой посуды, и вслед за этим он услышал: “Не трогай меня”.

Андрей пытался рассмотреть, что происходит в доме напротив, но Аня и её посетитель находились в той части комнаты, которая не просматривалась из его окна. Кажется, у девочки сегодня неприятности ещё не закончились, подумал Андрей, поднимаясь из-за стола. Выходя из дома, он сильнее обычного хлопнул дверью крыльца в надежде на то, что присутствие в такой близости постороннего человека уменьшит накал страстей в соседнем доме. Но его не заметили и не услышали. Он напрасно пытался разглядеть, что происходит внутри дома, и что за гость навестил соседку. Раздался звук опрокинутой табуретки и голос Ани “от-пус-ти”.

Андрей неспешно направился к соседнему дому. Подходя к двери в квартиру, Андрей узнал голос Сережи. Искатель приключений не теряет времени зря, с долей определённого сочувствия к брату подумал Андрей. Как-то после очередного разразившегося скандала по деревне из уст в уста стали передавать ответ Серёжи матери пострадавшей стороны: “Я сам не ищу с девушками близости, значит это им самим нужно. А жениться... Ещё не родилась та девушка, которую я хотел бы назвать своей женой”. Он был кумиром девушек, в него влюблялись и школьницы, и молодые замужние женщины. А когда посягательства на его свободу начинали надоедать, он начинал демонстрировать всем свою связь с Тамарой.

Слова, которые сейчас услышал Андрей, удивили его и удивили потому, что они противоречили принципам Серёжи.

- Даже подсудимому дается последнее слово покаяться или оправдаться. Почему же ты не хочешь меня выслушать?

- Отпусти меня. Я тебя больше видеть не хочу. Дом мой за километр обходи стороной... Я сейчас разобью вторую тарелку о твою голову.

Андрей распахнул дверь и остановился.

- Опять те же действующие лица.

Аня обернулась на его голос. Иронию в голосе Андрея она восприняла как насмешку в свой адрес. Было до слёз обидно оттого, что только час тому назад она поспешила назвать его своим другом, не разобравшись в его истинном отношении к себе.

- Взрослые люди, а ведёте себя как дети. Не надо кричать и бить посуду. Она тебе ещё пригодится. Вам надо сесть и разобраться во всем спокойно.

- Не верю своим ушам. Ты меня уже предаешь?

Не обращая внимания на Сережу, Аня не спеша, подходила к Андрею. Её глаза сверкали, а выражение лица подтверждало готовность разбить вторую тарелку, но уже о голову Андрея.

Быстрым движением руки Андрей отобрал у неё тарелку и положил на самый верх прибитой к стене полки. Сейчас перед ним стоял не беззащитный человек, а разъяренное существо, столь прекрасное в своём естественном гневе, что Андрей невольно пришел в восторг. А она не понимала, как нелепо смотрится со стороны с поднятыми кулаками рядом с человеком, который был на целую голову выше неё и значительно плотнее в плечах. Андрей перехватил направленные в его грудь кулаки и поднял их над её головой.

- Страшное оружие возмездия, ты, Сережа, этого не находишь?

Во взгляде Андрея в этот момент было не только восхищение девушкой, было ещё что-то такое, что заставило Сергея по иному оценить всё происходящее сейчас на его глазах.

- Ты, девочка, должна спокойно объяснить ему, что сегодня с тобой произошло. Тигрица, ты поняла, что я тебе сказал сейчас, поняла?

Сережа с удивлением смотрел на них и не слышал слов Андрея. С сожалением приходилось констатировать, разъяренное, строптивое чудовище менялось на глазах. А этот взгляд Андрея... Что между ними происходит? Этот немой вопрос, как зубная боль, не давал думать в эту минуту о чём-то другом.

Андрей неожиданно оттолкнул девушку от себя и молча вышел из квартиры. Сбежав с крыльца на дорогу, он закурил. Уверенность в том, что он не имел никакого права сейчас вмешиваться в чужую личную жизнь, усиливалась с каждой минутой. Вскоре на крыльце дома появился Серёжа. Его глаза мучительно искали в глазах брата, а возможно и потенциального соперника, подтверждения зародившемуся подозрению.

- Кажется, мы с тобой попали в один капкан.

Андрей молча стряхнул пепел с сигареты.

- Возможно, я переборщил и не имел права вмешиваться в чужую личную жизнь. У тебя же сегодня не лучший вечер, Серёжа, поэтому я не обижаюсь на твои намеки.

- Это не намеки. С какой стати ты вдруг стал так опекать постороннего человека? Наберись мужества и признайся себе в том, что эта девушка тебе тоже нравится.

- Для меня она - ребенок, а вот ты постарайся понять, Тамара этой девушке устроит непростую жизнь в деревне. На двух стульях одновременно ты не усидишь.

- Так вот откуда ветер дует. А я никак не мог понять, что произошло. Вчера всё было так хорошо.

Не попрощавшись, Сережа направился в сторону своего дома, но неожиданно остановился и, помахав Андрею рукой, крикнул: “Я на ней женюсь. Понял? Женюсь!”

Незваные гости уже давно покинули дом, но Аня всё ещё не могла успокоиться. Попыталась читать книгу, но не могла сосредоточиться. Так начиналась её самостоятельная жизнь на новом месте.

Прошла неделя с момента её приезда в деревню. Рабочий день был заполнен поездками в районный центр за медикаментами и инвентарем, обустройством на новом рабочем месте. Отсутствие пациентов и вызовов не огорчало Аню, но возникала мысль о своей ненужности в деревне. Она не тратила времени зря: как никогда раньше, с усердием и вниманием штудировала привезенные с собой справочники и конспекты, но всё равно продолжала испытывать страх приёма первого пациента, собственного первого визита.

То, что произошло в её квартире несколько дней тому назад, не прибавило уверенности в себе. Испытывая неловкость перед Андреем, она всячески избегала встречи с ним, а поскольку эта встреча могла произойти вероятнее всего около дома, на прогулки вечерами с Оксаной она отправлялась подальше, в поле, за деревню. Во время одной из прогулок она с девочкой случайно оказалась у руин разрушенного и заброшенного поместья. Здесь ещё можно было проследить ровные ряды вековых дубов, лип и клёнов. Рядом с остатками стен, сложенных из крупных камней, лежало большое количество битого кирпича. 

Это строение было остатком дворовых построек. Сложив отдельные кусочки кирпича вместе, Ане удалось прочесть слово “Байковъ”. Было ли это фамилией заводчика, производившего когда-то кирпич, или фамилией барина, построившего это поместье, оставалось загадкой. Разросшиеся и одичавшие кусты роз и заросли белой акации помогли установить место, где некогда стоял барский дом. Исследование места оказалось очень увлекательным времяпрепровождением. Теперь она часто проходила сюда.

(продолжение следует)