(продолжение )

Глава 23

Очередной вызов к больному поступил из деревни, где жил друг Серёжи, Степан. До деревни можно было доехать на автобусе. Но до следующего рейса оставалось больше часа. Чтобы не ждать автобус на холодном осеннем ветру Аня решила навестить Лену. Ветер гудел в проводах и гнал по дороге последние сорванные с деревьев листья. 

Деревня, утопавшая летом в зелени садов, сейчас предстала перед ней серой и безликой. И только на подходе к дому Степана картина изменилась. Всё сказочное, сотворённое руками Степана и скрытое летом от посторонних глаз буйной зеленью сада, сейчас было видно на расстоянии и представляло собой какой-то сюжет из сказки.

В комнате у окна со спицами в руках сидела пожилая женщина - мать Степана. Она объяснила Ане, что Лена прилегла отдохнуть, беспокойный ребёнок не оставляет ей времени для отдыха.

- Может быть мальчик болен?

- Ребёнок чувствует состояние матери и потому беспокоится. А нервы у нашей Леночки на пределе.

- Может быть, я чем-нибудь могу помочь?

- Спасибо, детка. Им, по-моему, никто не может помочь. Степан сознательно усложняет себе жизнь, доводит её до абсурда, сам не живёт и другим покоя не даёт.

- Лена?

- Нет, сам Степан. Внушил себе мысль о том, что рано или поздно Лена уйдёт от нас, и сейчас провоцирует её на переселение к своим родителям.

- Может быть, им на самом деле лучше какое-то время пожить врозь?

- Степану лечить надо свою психику, а не жену с сыном выгонять. Он до безумия любит жену и сына, но в его перевёрнутом сознании всё исказилось. Лена - хорошая жена и мать, да вот с мужем ей не повезло. Я просто не знаю, что делать.

Человеческие трагедии - какие они все разные: счастье может стать несчастьем, жизнь, как самая большая ценность, может перестать быть таковой. И тогда эта самая жизнь превращается в наказание, наказание не только для себя самого, но и самых близких людей.

Вечером Аня рассказала Андрею о посещении семьи Степана и о своих впечатлениях.

- Я не понимаю, почему жизнь разрушает самые любящие союзы. Неужели всё зависит от судьбы?

- Судьбу винить бессмысленно, она безразлична ко всему. Любовь, злоба, осторожность, желания - всё, чем ты наполняешь свою жизнь, и будет твоей судьбой. По большому счёту человек - игрище случая. Нашего Серёжку тоже собирали по кусочкам и лоскуткам. Но о его беде знает только узкий круг самых близких людей. Степану повезло меньше. Его беда стала всеобщим достоянием.

- Но почему он отказывается от счастья, от любви? Почему ему никто не объяснит, что глупо лишать себя того, чем ты уже обладаешь?

- Возможно, он сознательно принижает собственное достоинство. Но по большому счёту он прав. Привычка жизни, быт... Всё таинственное постепенно исчезает, а всё уродливое человеческих взаимоотношений остаётся. Вообще тема Степана, Серёжки и им подобных - особая тема. То, что государство их бросило на обочину жизни - преступление. Фактически они - инвалиды войны, но государство не считает события в Афганистане войной. И получается, все они - инвалиды непонятно какого случая. Никому не нужны свидетели нелицеприятных событий, требующие особого отношения к себе. А сколько ещё жестокости и несправедливости в нашей жизни. 

Мы осваиваем космос, собираемся лететь на луну, а по прошествии шестидесяти  лет на местах бывших боевых сражений добровольцы ищут останки незахороненных участников Великой отечественной войны. На это у государства столько лет не было денег, и только потому, что в избытке было бесчестье. Советский солдат, победивший фашизм и ценой своей жизни защитивший Европу от этой чумы, стал для государства таким же, как старики, отработанным и уже ненужным материалом.

- Что ты такое говоришь? Шестьдесят лет никто не хоронил убитых бойцов?

- Да, Анечка. Они все считаются без вести пропавшими, точно так же, как участники боевых действий в Афганистане не являются участниками войны. Конституция не защищает человека.

 (продолжение следует)