(продолжение)

Глава 14

Глядя на них, свекровь иногда удивлялась вольности современных нравов. Она не раз замечала, что подобные отношения между ними были нормой поведения их повседневной жизни, но эта норма шокировала пожилую женщину. Она в своей жизни поступала не так, не так вела себя, на близость с мужем оставляла только ночь. А в этой семье все двадцать четыре часа в сутки посвящены любви, здесь всем движет это чувство. И диктуется такое нетрадиционное поведение в семье Олей. Даже сейчас, вместо того, чтобы сесть на скамью, она села мужу на колени.

Работая вместе, свекровь имела возможность наблюдать за этой девушкой. Кроме того, что она была красива, её выделяла среди сверстниц особая женственность, так притягивающая к ней взоры мужчин. Вспомнила, как иногда, подшучивая над Колей, отцом Оли, тому задавали вопрос, изменил ли он хоть один раз своей жене. Всех поражала его привязанность к своей супруге. Значит, в той семье было нечто такое, когда не надо было облизываться, глядя на чужие румяные пироги. По-видимому, Оля это качество унаследовала от одного из своих родителей, а возможно бессознательно копирует их поведение.

Каждый раз после общения с ними свекровь, возвращаясь домой, с сожалением размышляла о том, на какую безрадостную жизнь обрёк себя Дима. Ему бы хоть долю того счастья и ласки, которыми наполнен дом брата. Она отдавала должное Оле в том, как она, не стесняясь, умела подчеркнуть свою суть в семье. Почему это не дано каждой женщине. Она никак не могла представить такое в поведении Гали. Не загулял бы только Дима от такой жизни, думала она, но тут же успокаивала себя тем, что пока он любит Олю и надеется на что-то, любая женщина на стороне была бы в первую очередь изменой не жене, а Оле.

Роды у Оли были очень тяжёлые. Уже вторые сутки мучилась она, силы были на исходе. Врачи-акушеры уже начали поговаривать о кесаревом сечении. Но всё кончилось благополучно.

- Поздравляем, мамочка. Вот какого гиганта вы родили. Ваш сын чуть-чуть не дотянул до пяти килограммов.

Но молодая мать была так измучена родами, что даже не взглянула на сына. Не только медсестёр, но и её саму пугало безразличие к человечку, которому сама дала жизнь. Но по мере того, как к ней возвращались силы, появился интерес и первые ростки материнской любви к сыну. Крошка-сын постоянно давал о себе знать. Маленький богатырь со своим аппетитом, казалось, готов был высосать из матери не только всё молоко, но и все соки.

Теперь всю теплоту своего сердца Миша отдавал этому крохотному живому человечку. В постоянных заботах о семье, он стал меньше обращать внимания на собственное здоровье. Оле моментами даже стало казаться, что Миша начинает поправляться. Теперь в его жизни важнее самой жизни стали жена и сын. А она смотрела на него и удивлялась тому, как этот немногословный человек мог, не говоря ни слова о любви, в такой степени проявлять её. Порой становилось страшно, страшно от мысли, что она могла не встретить его, что она может его потерять.

Казалось в семействе Громовых всё успокоилось: Дима с Галей достраивали собственный дом, Никите шёл третий год, а Миша с Олей растили Андрея.

Перестав кормить ребенка, Оля немного пополнела. Пополнела не она сама, стала пышной грудь, и именно это подчёркивало её по девичьи тонкую талию. Красота её стала вызывающей, она притягивала взгляды мужчин. Её глаза заблестели, она засветилась каким-то внутренним светом.

Отношение Димы к ней нельзя было назвать чистым отношением к женщине. Вспоминая минуты, когда она была в его безграничной власти, плотская любовь ещё сильнее сжигала его изнутри. Встречаясь с ней и замечая, какой она стала опасной, он точно знал, что их пути ещё пересекутся. Невозможно было забыть минуты абсолютного счастья, которые он так бесчестно украл у родного брата.

Неужели Миша не замечает того, какой стала его жена, а если замечает, как чувствует себя при этом. Не знал Дима того, что брат так же обеспокоен перерождением жены. Она стала ещё более чувственной. Об этих проявлениях её чувственности он всегда вспоминал и мучился, когда находился в госпитале или санатории.

Откровенно рассказывая мужу обо всём, что с ней происходит, Оля видела, что многое из рассказанного ему неприятно, но она хотела, чтобы он обо всём узнавал от неё, а не домысливал в свете услышанных разговоров. Она не давала поводов для ревности, но его, как любого мужчину, не покидало беспокойство за красавицу- жену.

Оля гордилась тем, что её дом слывет самым радушным домом. Мужчинам было интересно общаться с рассудительным и мудрым не по годам, много читающим хозяином дома. Подрастал Андрей, и Никита, сын Димы, стал пропадать в семье своего дяди. Мальчики были дружны. С раннего возраста Андрей, несмотря на то, что был младше, стал верховодить братом. Никите нравилось, что в этой семье их детские проблемы были важны взрослым людям, здесь никогда не отмахивались от них, ни один из их вопросов не оставался без ответа. Сердце ребёнка с обидой отмечало, у себя дома он - сам по себе, мама почти всегда молчит, отец лишь изредка, взъерошив сыну волосы, мимоходом спрашивал: ”Как дела, герой”.

Будучи братьями, детьми одних и тех же родителей, Мише и Диме иногда приходилось общаться. Но даже житейская мудрость младшего брата не спасала положения, не могла сблизить братьев, как будто клапан какой- то закрылся в Мише.

К всеобщему удивлению именно в это время Дима поступил на заочное отделение сельскохозяйственного института. Теперь, находясь дома, у него всегда была возможность под предлогом учёбы, уединяться и требовать, чтобы его никто не беспокоил.

Раскат грома в новогоднюю ночь удивила бы его меньше, чем известие о том, что Галя опять ждёт ребенка. Он смотрел на неё, как на инопланетянина, с удивлением и недоумением - откуда она здесь появилась.

- Почему ты молчишь? Как мне быть?

Он упорно хранил молчание. Внутренне он готов был ко всему, но только не к этому.

- Так что же мне делать, ответь?

- Что хочешь, - с грохотом закрыв дверь за собой, он вышел из дома.

Когда Галя родила второго сына, Дима напился и пришёл к матери, отца к этому времени они уже похоронили.

- Неужели я теперь навеки повязан по рукам и ногам?

- Об этом, сынок, надо было думать до женитьбы. Ты мог на другой девушке жениться.

- Ну, о чем ты говоришь, вы все прекрасно понимали, что не нужен был мне никто другой. Мне нужна была только она.

- Неужели на ней свет клином сошёлся? Женщина, как женщина, есть и получше её.

- Не криви душой, мама. За что же ты её любишь, не Галю, а её? Это замечают все.

- Мне кажется, я отношусь к ним одинаково. С Олей мы вместе работаем, к тому же она очень открытый человек, с ней легко общаться. Ты только оставь Олю в покое.

- Конечно, покой нужен Оле и Мише, они обижены судьбой. А как же я, мама?

- Тебе для начала, сынок, нужно протрезветь. Я тебя понимаю. Но тебе никуда не деться, с этим придётся жить.

Подрастали дети. За это время многое изменилось в жизни деревни: построили новый животноводческий комплекс, два кирпичных многоквартирных дома, котельную. Дима закончил институт и работал управляющим в отделении. Теперь Оля работала на комплексе, принимала молоко и отправляла его на переработку в город. Миша постоянно болел.

На работе, когда никто не видел, Оля лила слёзы, а дома была жизнерадостна и старалась быть поближе к мужу. Наблюдая, как за отцом ухаживает мать, Андрей тоже старался его не огорчать, почаще быть рядом с ним. Он часами разговаривал с отцом.

- О чем это вы шепчетесь? - Наблюдая за сыном и мужем, спрашивала Оля.

- О тебе. Папа говорит, что ты у нас самая хорошая, и я должен тебя беречь и помогать тебе во всем.

Оля понимала, почему такие разговоры в последние дни ведёт муж с сыном, и опять плакала на работе. Ужаснее всего было видеть то, как, превозмогая себя, муж тщательно скрывал свои страдания. Она с радостью умерла бы сама, чтобы избавить его от мук. Иногда ей казалось, что всё это происходит не с ней, так как она такого просто не смогла бы вынести. Однажды, в момент её полного отчаяния, на ферму зашёл Дима.

- Что случилось, Аленький?

Она не могла больше копить и хранить в себе эту боль и заплакала навзрыд.

- Неужели ты не видишь, что твой брат медленно умирает? Ты настолько стал чужим, что даже не поинтересуешься, что происходит с ним. Я готова на что угодно, только бы Миша жил. Понимаю, что надежды нет, но человек ею живёт. Он меня предупреждал о том, что так будет, но я в это не верила.

- О чём ты? О чём тебя Миша предупреждал?

- Ещё давно, в самую нашу первую встречу после армии он рассказал, что из-за аварии на атомной подводной лодке облучился и был обречён.

Дима не верил собственным ушам. Все эти годы он даже не подозревал того, что брат неизлечимо болен. Сколько неприятностей он ему доставил. Сейчас он смотрел на Олю и поражался её мужеству. Зная эту жестокую правду, как она сумела жить так, что люди им завидовали?

- Аленький, прости меня за всё, прости, если можешь. Пойдём к Мише, я хочу с ним поговорить, попросить у него за всё прощения.

Он вдруг как бы прозрел, а, прозрев, понял в какой внутренней темноте жил всё это время, сколько боли причинил самым близким и дорогим людям, блуждая в этих потёмках.

- Нет, не сейчас. У Миши очень тонкая душа, он сразу всё поймет. Зайди к нему случайно.

Оля удалялась по тропинке, а он думал, как они, Оля и Миша, похожи в своей выдержке, умении нести своё горе и удивлялся той перемене, которая произошла вдруг с ним. Ещё вчера, отравленный желанием, он готов был опять испытать судьбу, потому и зашёл на ферму. Сейчас он уже боготворил её. Он и сейчас желал её, но теперь на смену дикой страсти пришли нежность, уважение и ещё что-то такое, что заставляло смотреть на неё снизу вверх. Она вдруг показалась мудрее его, словно прожила больше него на целую жизнь.

Почему-то стало безразлично, о чём судачили злые языки в деревне. Оле было тяжело, нужна была помощь, и он был рядом, но его помощь всегда была незаметна, ненавязчива. Он стал заходить к брату, но в те недолгие минуты, которые они проводили рядом, оба больше молчали. Каждый думал о чем-то своем, сокровенном. Иногда к ним подсаживалась Оля, и тогда разговор становился более оживленным. Похоронив мать, Оля ходила в трауре. 
А однажды, когда брат зашёл навестить, Миша не выдержал.

- Из жизни уходить всегда жалко. Вдвойне тяжелее становится от того, что я с Олей был счастлив в этой жизни. Я её люблю, надеюсь, она меня тоже. Горько от того, что ей в будущем будет нелегко. Хочется верить, что сын вырастет нормальным человеком и станет ей помощником.

В глубине души Дима ждал, что брат заговорит с ним о том, чтобы он помогал Оле в трудную минуту, но он ни о чем его не просил.

- Жаль, что сына не успел поставить на ноги, жаль, что не успел...- и он долго перечислял всё то, что было им запланировано или начато, но что никогда уже не будет закончено. - Для меня стало потрясением то, что у Оли появилась седина. Вчера наклонилась ко мне - а у неё серебряные нити в чёрных волосах. Я даже не подозревал, как она страдает.

Дима смотрел на брата и думал, если бы на земле существовал способ исправлять то, что сделано - старые ошибки, подлость, коварные поступки, обидные слова... Со всем этим, что я сотворил, брат уйдёт в иной мир, и прощения мне не будет.

Но несмотря ни на что, старая рана - Оля, продолжала тревожить, как и прежде. Как беспомощна человеческая душа. Кто поймет состояние человека, который одинок в своей семье и это одиночество сотворил собственными руками только потому, что жизнь была отравлена безграничной любовью к жене брата. Не вылечило зачумленную душу и время. Видя, как расцвела она - предмет его греховных дум, засияла, как вычищенное украшение, недобрые мысли не раз заползали в его голову. Эта женщина - рана на моем сердце, рана, из которой постоянно сочится кровь.

Когда хоронили Мишу, Оля не проронила ни слезинки, стояла как каменное изваяние рядом с гробом. Из этого состояния её вывел стук молотка, которым забивали гвозди в крышку гроба. Она зажала ладонями уши, но мертвенно-бледное лицо было всё так же непроницаемо.

На поминках за столом она сидела всё с тем же отрешённым видом. Подошла свекровь и прижала её голову к своей груди.

- Ты поплачь, доченька, станет легче.

- Нет слёз. У меня такое ощущение, словно вся тяжесть земли, которая лежит на Мише, навалилась мне на сердце.

Это состояние невестки встревожило свекровь, и поэтому теперь она много времени проводила в её доме, стараясь не оставлять её одну. Но наступала ночь, когда Оля оставалась наедине со своей памятью. Жизнь потеряла для неё смысл. Рядом с ней прожил короткую жизнь поразительный человек. Природный дар любить людей позволил стать ему непререкаемым авторитетом для доброй половины односельчан. Умение определить суть проблемы, наметить выход из сложившейся ситуации, успокоить или предупредить человека - всё это притягивало к нему людей.

Андрей прибежал к бабушке.

- Идем скорее, там мама...

Оля сидела на полу в маленькой мастерской мужа, прислонившись к верстаку. На появление сына и свекрови она никак не среагировала, она их просто не заметила.

- Доченька, что с тобой?

Она не реагировала на слова.

- Надо вызывать врача. Беги, Андрюша, разыщи дядю Диму, пусть он немедленно идёт сюда.

Дима застал мать и Олю сидящими за столом.

- Её надо везти к врачу. Сегодня она нас перепугала. Она не разговаривает, не плачет, словно окаменела.

- Мне не нужен врач.

Это были первые слова, которые она произнесла за истекшие три часа.

- Ей, сынок, надо помочь выйти из этого состояния. Мы своими силами сделать этого не сможем.

Когда было проведено обследование и оформлены необходимые документы, Дима отвёз Олю в санаторий. Он встретился с лечащим врачом и вкратце объяснил ему суть проблемы.

Во время осмотра новой пациентки буквально с первых фраз доктор понял, работать с ней будет очень трудно. У неё не было каких либо навязчивых идей, и она не жаловалась на своё здоровье. На все вопросы Ивана Антоновича женщина отвечала односложно и категорически отказывалась рассказывать что-либо о себе. Скупая история её болезни доказывала, что по месту её жительства врачи, как и он сейчас, располагали о ней самой минимальной информацией. Становилось понятно, почему сопровождавший её человек пытался хоть что-то рассказать о ней. Но подвела самонадеянность, и врач пресёк рассказ сопровождавшего, о чём сейчас очень жалел.

На повторное предложение рассказать что-либо о своей семейной жизни, пациентка ответила категорическим отказом.

- Это должно принадлежать только мне и никому больше.

Лекарства лечат, но они и калечат. Ивану Антоновичу не хотелось, не имея точного представления о заболевании своей пациентки, назначать ей антидепрессанты или транквилизаторы. Просмотрев все анализы и ещё раз, перечитав её историю болезни, он понял, практически женщина здорова, раньше она никогда не обращалась к врачам, но о том заболевании, на излечение которого она приехала сюда, было всего четыре строки. Нервно-психическое состояние пациентки требовало ответов на многие вопросы, возникшие у врача.

- Я абсолютно здорова, не надо меня считать шизофреником. Просто мне очень тяжело.

Вечером дома доктор рассказал жене о новой странной пациентке.

- Прошло уже четыре дня. За это время все обычно уже знакомы друг с другом, общаются по интересам, присутствует даже легкий флирт. Её я вижу постоянно одну и там, где почти никого нет. Что же у неё там произошло дома? У неё умер муж, так она не единственная, у которых они умирают. Послушай, ты у меня - криминалист. Может стоит раскрутить фразу, которую произнёс человек, который привёз её сюда.

- Далась тебе эта больная. Она красива, молода?

- Не молода, но красива. Кажется, он сказал тогда: ”У неё только что умер муж, и она мне очень дорога”.

- Я думаю, ты имеешь дело с любовницей, загнавшей в могилу своего мужа.

- Не похоже.

Оля забрела в самый дальний уголок сада при санатории. Через некоторое время с ней рядом на скамью села женщина, достала из сумочки фотографию и очень долго её рассматривала. Затем, убрав её в сумочку, женщина закрыла ладонями лицо и очень долго сидела неподвижно.

- Вам плохо? - спросила Оля.

- Хуже не бывает, беда никогда не приходит одна, душа болит за детей.

- Я вас понимаю. Я сегодня тоже во сне увидела сына и не нахожу себе места.

- Надеюсь, он у вас под присмотром отца и бабушек.

- Мужа я только что похоронила.

- Несчастный случай?

- Да, но только это произошло с ним в армии, когда ему было двадцать лет.

- Вы молодая, красивая. Пройдёт время, и вы снова выйдете замуж.

- Таких людей, как мой муж, на земле не было и не будет никогда...

- Так говорят очень многие сразу после смерти супруга, но проходит время, и начинают чувствовать облегчение. Рай в шалаше был придуман от жалости к покойнику, а в действительности жизнь была иная, и в этой жизни не было ни радости, ни покоя.

- Мне повезло в том, что в жёны себе мой муж выбрал именно меня.

Они надолго замолчали. Этот заброшенный и почти непосещаемый уголок сада позволял не отвлекаться и глубже заглянуть в себя. Мысли Оли не могли выстроиться в стройный ряд, и всё, что сейчас прокручивалось в её памяти, состояло из отдельных фрагментов её жизни.

- Терять любимого человека всегда тяжело. А вот мой отпрыск сходится, расходится со своей женой, снова приезжает и говорит, что не мыслит жизни без неё, а потом опять бросает её и уезжает.

- Значит, нет чувств между ними. Я абсолютно счастливой была только год. Потом началось... Шестнадцать лет прожила в постоянном страхе потерять мужа. Он для меня был всем: и папой, и мамой, и мужем, и любовником. Наши чувства, нежность друг к другу сохранились только потому, что по умолчанию оба боялись одного - новый день может стать последним днём совместной жизни. Мы старались не огорчать друг друга.

- Вы - святая женщина.

- Что вы! Это муж был необыкновенным человеком. Его умение обходить острые углы не раз позволяли мне критически посмотреть на себя со стороны. За ним я была как за каменной стеной. Он дорожил своей честью и добрым именем и потому так красиво прожил свою короткую жизнь. А мне льстило быть женой этого ещё молодого, но уважаемого человека. Сейчас я не могу находиться дома, где каждая вещь напоминает о нём. Я не могу плакать, нет слёз. Дома плохо, а здесь ещё хуже.

- Насколько я поняла, ваш враг - ваша память. Но почему вы не думаете о том, каково сейчас приходится вашему сыну: он потерял отца, и маме с её горем он не нужен.

- Что вы такое говорите!

Женщина снова вытащила из сумочки фотографию и показала её.

- Вот кто страдает. Папа с мамой не могут разобраться между собой, и ребёнок оказался ненужным. Что из него получится потом? Боюсь, что ничего хорошего. Подумайте, каково сейчас маленькому сердечку вашего сына. Надо сконцентрировать все свои силы и в память о муже свою любовь отдать сыну. Ведь он - его частичка.

Женщина видела, как побледнела её собеседница. 

(продолжение следует)