(продолжение)

Глава 13

Несмотря на то, что утомилась от праздничных хлопот, мысли увели Ольгу Николаевну в то далёкое время, когда она была молода и счастлива, когда все девушки грезят мечтами о большой и возвышенной любви.

Она не поняла, в какой момент стала считать Мишу лучшим парнем в деревне. Он не был красавцем, были ребята краше его, но было в нём что-то такое, что уже тогда позволяло относиться к нему с уважением. Миша очень много читал и читал не просто художественную литературу, его увлекали научно-популярные статьи в толстых журналах, от корочки до корочки им изучался каждый новый номер журнала “Техника молодёжи”.

Дима - старший брат Миши демобилизовался из армии осенью и был приятно удивлен тем, как повзрослела девушка брата. Когда он уходил в армию, этой девчушке было лет четырнадцать. Кто бы мог подумать, что за три года эта худенькая без женских прелестей, но с красивым лицом девушка так изменится. Она ещё подросла, приобрела необходимые для девушки формы и была очаровательна.

На вечеринку, устроенную родителями по случаю возвращения старшего сына из армии, были приглашены его друзья и подруги. Но Дима ловил себя на том, что постоянно смотрит в ту сторону, где сидели Оля с Мишей. Из рассказов брата он узнал о том, что они любят друг друга, но вместо радости за Мишу испытал зависть. Гуляя вечерами, он видел их сидящими у крыльца Оли, видел их счастливые лица на танцах, целующимися в укромных местах.

Через год настала пора Миши уходить в армию. Прощаясь с ним, Оля не скрывала своего огорчения, а Дима, успокаивая брата, обещая взять под личный контроль нравственность его подруги. Проходили недели, Олино затворничество бесило Диму и однажды, в присутствии её матери он пригласил её на танцы.

- Негоже молодой и красивой девушке сидеть дома, как вдове. Не бойся ничего и никого, я беру тебя под свою опеку, в целости и сохранности доставлю домой.

- Конечно, доченька, иди и веселись. Дима тебя в обиду не даст.

Был он с ней предельно обходителен, не подпускал к ней никого из ребят, провожал её и стал приходить к ней домой просто поговорить. Но чем больше проходило времени, тем реже она вспоминала Мишу. Незаметно прошла зима, бурно отшумела весна, и в самом начале лета, когда от соловьиной трели замирало всё в природе, и запах буйно цветущей белой сирени одурманивал голову, Дима в первый раз поцеловал её. Она ничего не сказала, но долго и внимательно смотрела в его глаза. Прошло немало времени прежде, чем её губы открылись в ответном поцелуе. Если бы в ту пору, кто-то спросил её, что она испытывает к Диме, вразумительного ответа не получил. Произошедшая с Димой перемена не ускользнула от внимательных глаз его матери.

- Не дело ты затеял, сынок, не морочь голову Оле. Она - девушка, а возможно и невеста твоего брата.

- А если я её люблю.

- Пойми, сынок, она - Мишина девушка. Перестань с ней встречаться. Когда Миша вернётся из армии, пусть она всё решит сама. А сейчас ты ведешь бесчестную игру в отношении брата. Девушек много, а Миша - единственный брат.

У Оли он не появлялся два дня, обдумывая слова матери. Его сердце не хотело понимать, почему ради родственных чувств к брату он должен отказаться от девушки, которую полюбил. И чем больше он об этом думал, тем больше убеждался в том, что от этой девушки он не откажется.

- Я думала, что-нибудь случилось. Почему ты не приходил?

- Оленька, выслушай меня. Я тебя люблю, очень люблю. Через год, когда вернётся Миша, и если ты не передумаешь, мы с тобой поженимся.

В её глазах сейчас были и стыд, и испуг, и боль, и радость. Она не понимала, чем продиктовано решение Димы, но поняла главное, он её любит.

- Запомни, я тебя люблю, и мы с тобой поженимся, но после того, когда вернётся Миша. Встречаться с тобой мы пока не будем.

Он ушёл. Оля перестала встречаться с Димой и перестала отвечать на редкие письма Миши. Прошло ещё немного времени, и Дима заметил, Оля стала избегать встреч с ним.

Демобилизовавшись, Миша в первый же вечер узнал от брата всю правду о молчании Оли. Разбитые лица остроты проблемы не сняли. Дима ждал объяснения брата с Олей, а тот по непонятным причинам изо дня в день откладывал это объяснение. Прошло более двух недель прежде, чем Миша появился на пороге у Оли.

- Я думала, что ты никогда уже не придешь.

- Я набирался мужества сказать тебе всё.

- Сама знаю, я - дрянь. Об этом и говорить не стоит. Я не жду твоего прощения. Что было, то было.

- Не перебивай сейчас меня. Мне очень трудно об этом говорить. - Он очень подробно рассказал ей, что с ним произошло во время службы в армии. - А после аварии на нашем атомоходе были сплошные госпитали... Я никому об этом не писал. Но ты должна знать всю правду. Данное тобой слово я возвращаю. Ты вольна в своём выборе, не привязывай себя к тем обещаниям, которые мы друг другу дали перед моим уходом в армию. Жизнь распорядилась иначе. Ты свободна.

Её сознание не готово было воспринять услышанное. Она поняла только одно - им не быть вместе. Слёзы обиды и жалости к себе текли из её глаз. Размазывая их по лицу, она ещё ждала, что он скажет о самом главном. Но он молчал.

- Ты говоришь всё о пустяках, - не выдержала она. - А о главном ничего не хочешь сказать? Ты от меня отказываешься?

- Я сказал всё, что считал нужным тебе сказать.

- А как же я, наша любовь? Или это тоже второстепенно?

- Если бы ты была мне безразлична, я ничего бы тебе не стал объяснять. Я не хочу тебя оставлять молодой вдовой. Пойми меня.

- Ты хочешь сказать, что это - конец?

– Ты должна быть счастлива, жить и радоваться...

Разговор затянулся. Когда Миша пришёл домой, он увидел, что брат не спит. От разговора с Олей он устал, поэтому молча лёг, повернувшись лицом к стене, и накрылся с головой одеялом.

На следующий день Дима появился в зернохранилище, где Оля работала с его матерью.

- Оля, выйди на минутку. Мне надо с тобой поговорить.

Девушка с испугом посмотрела на его мать, но та сделала вид, что не расслышала слов сына. Поняв, что Оля не выйдет, Дима силой вытащил её за пределы помещения.

- Вы с Мишей вчера помирились?

Оля не знала, какое решение примет Миша, но знала одно, всё будет зависеть только от его решения. Она считала, причиной её несчастья стал не несчастный случай, произошедший с Мишей, а её предательство, к которому в равной степени причастен и Дима.

- Я за него выхожу замуж, - с вызовом ответила она.

- А наш уговор?

- Я тебе ничего не обещала, а Мише слово давала... В том, что было между нами, твоей вины больше. Ты вскружил мне голову, хотя не должен был этого делать не только потому, что ты Мише брат, но ещё и потому, что в семнадцать лет я была совершенно глупая. Вот я и забыла обо всём на свете.

Не веря в правдивость сказанных ею слов, он попытался её поцеловать. Но она вырвалась из его объятий и, поправляя на себе блузку, испуганная вбежала в зернохранилище, виновато опустив глаза перед матерью Димы. Во всей этой истории самым неприятным было то, что она встала между братьями. И ради одного она боялась обидеть другого. Она понимала, что запутывается всё больше и больше.

Умудренная жизненным опытом женщина, всё поняла, ничего не сказала, только покачала головой. Надо же было случиться такому, что братья не поделили одну девушку.

Вечером после ужина Миша подошёл к отцу с матерью.

- Мне надо с вами поговорить. Я женюсь.

- Ты серьёзно подумал обо всём? - попытался возразить отец - Не рановато ли? Дима старше тебя, а ходит в холостяках.

Последние слова отца словно подстегнули Мишу. Ему вдруг показалось, что, понимая сложившуюся ситуацию, родители находятся на стороне брата.

- Может быть и рано, но мы так решили.

Мать вспомнила то, свидетелем чего сегодня стала на работе и похолодела. Наступит ли покой, если Оля появится в их доме в качестве невестки. Темперамент Димы не позволит ему смириться с этим. Он будет преследовать её.

- Не спеши, сынок. Вдруг потом будешь сожалеть. Не ломай свою жизнь.

А вечером отец разнимал выясняющих отношения братьев. К Оле Миша пришёл поздно вечером.

- Что опять произошло? - с испугом спросила она.

- Ты не поспешила, приняв вчера решение выйти за меня замуж? С самого начала тебе была предоставлена свобода. Я хочу, чтобы ты разобралась в себе.

Неделя проходила за неделей. Миша больше не приходил к Оле. Эту неопределённость первой не выдержала мать Миши, и во время работы она заговорила с девушкой на эту щекотливую тему.

- Конечно, ты ещё молода. Но я сейчас буду тебя просить. Мне страшно за своих сыновей, неизвестно, что завтра они вытворят. Оля, тебе придётся решать их судьбу, и я очень прошу тебя не тянуть с этим. Мне действительно страшно. Только ты можешь положить этому конец. Я понимаю, что не имею права настаивать на этом, но в семье не стало покоя. Ты вправе отказать обоим, и это тоже будет решением, такая неизвестность невыносима. Я тебя очень прошу, определись с этим.

Этот разговор был неожиданным для Оли. Несмотря на свой юный возраст, она понимала, что теперь ей предстоит выбирать свою судьбу.

- Не молчи, скажи что-нибудь.

- Пусть вечером Миша придет, я ему всё объясню.

Мать горько вздохнула, предвидя, что придётся сегодня услышать Мише, услышать и смириться. Ей было жаль сына, но она знала, что только так может наступить покой в семье, а время излечит его душевную рану.

Вечером во время ужина мать сказала Мише о том, что его просит зайти Оля. Она видела, как сверкнули глаза Димы, и сердце сжалось от жалости к младшему сыну.

Ночевать Миша домой не пришёл. Появился он только утром.

- Садись кушать, сынок, мы только позавтракали.

- Меня накормили, я сыт. Хочу поставить в известность всех: сегодня мы с Олей идем в сельсовет, нам необходимо узаконить наши отношения. Жить я буду у Оли, они живут вдвоем с мамой. Так что сегодня я перебираюсь жить туда.

В комнате наступила тишина, сообщение младшего сына было неожиданным для всех членов семьи. Родители считали, что свой выбор Оля сделает в пользу Димы. И вдруг... Первой от неожиданности очнулась мать.

- Не спеши, сынок, не позорь девушку, - мать подошла и погладила его по голове. - Зарегистрируйте свой брак, справим свадьбу, а потом перебирайся к ним.

С этими словами она перекрестила его и поцеловала в щёку. В комнате опять наступила тишина. В этот момент каждый думал о своём. Первым не выдержал Дима, громко хлопнув дверью, он вышел из комнаты. Факт свершился, думал он, Оля стала женой брата и теперь уже ничего не изменишь. Хотелось бежать далеко-далеко, не останавливаться и никогда не возвращаться назад.

Отпраздновали свадьбу. Уже три месяца Миша жил под крышей своего нового дома. Он редко заходил в родительский дом, но мать почти ежедневно забегала хоть на минуту к невестке, убеждалась, что живут молодожёны в полном согласии, и успокаивалась. Немногословный сын на вопрос матери “как дела” всегда отвечал односложно: “Нормально”. Но она видела, как сияют глаза невестки и какой нежностью и любовью она его окружила. А после того, когда сватья однажды призналась в том, что любит Мишу ничуть не меньше своей дочери, совсем успокоилась.

Но теперь беспокоил старший сын. Он вечерами метался по дому, как зверь, запертый в клетке. Какие они разные, глядя на него, думала мать. Младший сын всё всегда держал в себе, у старшего - вся душа наизнанку. Надо постараться его скорее женить. В разговорах с Димой она всё чаще стала рассказывать ему о той или другой девушке из деревни. А через год он женился. Мать была поражена его выбору. Этим выбором он словно мстил себе за что-то, не задумываясь всерьёз о том, что жить с женой придётся всю оставшуюся жизнь.

Галя была на два года старше Димы, с неприметной внешностью. Рядом с высокой, стройной и красивой женой младшего сына она смотрелась дурнушкой. Во время свадьбы мать уловила оброненные кем-то из гостей слова: “Куда глаза Димы смотрели?” Высокий красивый Дима и рядом с ним эта небольшого роста полная и сутулая девушка не казалась невестой. Она словно играла её роль. Но любви хотят все и некрасивые тоже. Именно поэтому Галя, так звали жену Димы, как мотылёк бросилась в пламя свечи. Ни для кого не было секретом то, что Дима любит жену брата. Знала об этом и Галя, знала, но надеялась на чудо.

С появлением в семье Гали Оля стала более свободно чувствовать себя в общении с Димой, не подозревая того, какую бурю чувств продолжает вызывать в его сердце. Через девять месяцев после свадьбы Галя родила сына.

А Миша второй месяц лежал в госпитале. И Оля вынуждена была попросить Диму помочь застоговать сено на отведенной им делянке под лесом. Дима появился, когда у Оли всё сено было собрано в копны. Вместе они перетаскали их поближе к стожару. По мере того, как Дима обходил стог, подавая сено наверх, он видел Олю то освещённую солнцем, то заслоняющую собой его яркий свет, и тогда, просвечивая её лёгкий сарафан, солнце почти раздевало её.

Мысль, вдруг зародившаяся в голове Димы и казавшаяся первоначально бредом, сначала испугала его. Но по мере того, как рос стог, желание его разрасталось. Он почти перестал разговаривать. Оля заметила это, но посчитала причиной тому усталость. Она утаптывала и закручивала сено на самом верху стога.

- Я спускаюсь. Дима, лови меня.

Он вбил в бок стога вилы, и Оля спустилась на них.

- Прыгай, теперь я тебя поймаю.

Она сначала даже не поняла, почему они оба упали. Всей тяжестью собственного тела он подмял её, а его колючий подбородок царапал грудь. Оля пыталась столкнуть его с себя, не понимая того, что её сопротивление вызывает в нём агрессию. Когда Дима попытался её поцеловать, она укусила его за губу, но вслед за этим он разорвал на ней сарафан, сорвал нижнее бельё. Поединок был проигран. Ко всему прочему в этот раз её предала природа. Здоровый организм истосковавшейся женщины бурно отреагировал на страсть полного сил и здоровья мужчины. Словно сознание отключилось у неё в самый пик близости, и в этом неподконтрольном и нескрываемом желании она возбуждала его ещё больше.

Униженная в собственных глазах лежала она рядом с ним, даже уйти не могла, так как одежда её была изорвана. Появляться в деревню в таком виде было ещё опасней, чем лежать здесь. Этот грех, может быть, и удастся скрыть от посторонних, но если кто-то увидит её в таком виде, беды не миновать. Приходилось ждать темноты. А солнце неподвижно висело на одном месте, словно кто-то гвоздями прибил его к небосводу.

Она не разговаривала с ним и никак не реагировала на ласки и поцелуи, как будто всё это происходило не с ней, и уже не сопротивлялась, когда он опять мучил её тело, только холодела от предчувствия беды, так как истосковавшаяся по мужской ласке предательница-природа не подчинилась ей опять. Последствия для женщин в таких случаях всегда бывают одинаковые.

На следующий день мать увидела сына с раненной и опухшей губой. Предчувствуя беду, она потребовала объяснений. Именно она попросила Диму помочь Оле застоговать сено. Ничего не сказав, сын ушёл, оставив мать в замешательстве. О случившемся она попыталась узнать от Гали.

- Его собака за губу укусила.

- Как собака?

- Это у вас всё происходит как у людей, в нашей жизни даже небывалое бывает.

И мать всё поняла... Теперь она молила бога, чтобы Миша не догадался ни о чём. Работая вместе с Олей у неё язык не поворачивался расспросить невестку о случившемся. Она боялась этим разговором обидеть её, узнать правду и услышать упрёк в свой адрес за совет в выборе помощника. Неужели этому не будет конца, размышляла она, откуда такая жестокость в Диме, неужели он не понимает того, что опять творит.

Опасения Ольги оправдались. Когда из госпиталя вернулся муж, она ужаснулась, настолько изменился он. Миша похудел, заострились все черты лица, он почти перестал разговаривать и постоянно о чём-то думал. Несколько раз он подходил к жене и начинал разговор, но всякий раз уходил, так и не закончив его. Понимая, что все странности Миши связаны с его здоровьем, свою беду она постаралась загнать вглубь себя. Но недели через две разговор с мужем всё-таки состоялся.

- Оленька, я очень виноват перед тобой. Виноват в том, что не хватило мужества отказаться от тебя, хотя знал, на что тебя обрекаю. Ты видишь, у нас нет детей, да их и заводить нельзя.

Оля вздрогнула. Что это, если не спасение. Я надумала избавиться от жизни, которую ношу в себе. Может быть это - шанс для Миши. Время ещё терпит, надо всё обдумать.

На работе свекровь видела, как последнее время нервничает невестка. Она догадалась, в чём причина её нервозности и лихорадочного блеска в глазах.

- Запомни, Оленька, в жизни ничего просто так не происходит, всё предопределено свыше. Всё, что дано Богом, Богово. Мы лишь носители его пожеланий. Запомни это.

По этой её фразе Оля поняла, свекровь догадывается, в чём заключается её беда, и предостерегает от неверных поступков. А на следующий день, после ужина, она подошла к мужу.

- Мне бы радоваться, Миша, а я в полной растерянности от вчерашнего разговора. Ты соглашаешься с тем, что у нас не должно быть детей, но почему ты раньше молчал об этом. Мы жили с тобой, не предохраняясь. Теперь тебе предстоит радоваться или огорчаться. У нас будет ребёнок.… вернее, он уже есть.

Миша в немом изумлении смотрел на жену и не понимал, было ли сообщение жены счастьем, то ли несчастьем. А она стояла перед ним и молила Бога о прощении за эту ложь во спасение. Молва о беременности Оли поползла по деревне только тогда, когда стало невозможно скрыть от чужих глаз свершившийся факт. Она подурнела, на лице появились пигментные пятна, казалось даже нос и губы распухли, но родня её любила так же, а возможно и больше, любили все, за исключением Гали.

Иногда Оля приходила в дом к свекрови посмотреть и подержать на руках Никитку, и только Галя не скрывала своей неприязни к ней.

- Ты, Галина, должна быть и хитрее, и мудрее. Не настраивай мужа против себя. Не Оля твоя беда, а Дима, - внушала ей свекровь.

Оля должна была скоро родить. Она принесла свекрови семена капусты. Коляска с Никитой стояла на улице, и Оля остановилась около ребенка, разговаривая с ним. На звук её голоса из дома вышли свекровь с Галей. Именно в этот момент с улицы к дому свернул Дима. Он остановился в нескольких шагах от Оли и переводил искаженный болью взгляд с её лица на большой живот, на собственного сына в коляске, снова смотрел на её живот, не обращая внимания на то, что почти рядом стоят жена и мать. Издав какой-то звук мычания, с видом безнадежности махнул рукой, развернулся и ушёл в деревню.

осле этого случая Галя стала настаивать на том, чтобы построить собственный дом и жить отдельно от родителей мужа.

С появлением внука Никиты, свекровь стала реже заходить в гости к младшему сыну. Но, появляясь у них, невозможно было не заметить чувство нежности в отношениях между Мишей и Олей. И свекровь благодарила Бога и желала молодым здоровья и счастья, на что Оля отшучивалась.

- Вы за нас радуетесь, а я до сих пор не знаю, любит ли меня муж. Он мне никогда не говорит о том, что любит меня, - она со счастливым смехом обнимала мужа.

- Если я об этом стану говорить, ты начнешь гордиться. Женщину нельзя баловать, - Миша говорил, а в его глазах было столько любви, что это невозможно было скрыть.

В присутствии свекрови, Оля подходила и садилась на колени мужа, обнимая его за шею.

- О какой любви здесь можно говорить, - отшучивался он, - никаких сил на эту любовь не остаётся. Попробуй потаскать на руках двух человек одновременно.

Он с гордостью положил руку на её живот.

- Я иногда сам удивляюсь, как я такое только выдерживаю.

 (продолжение следует)