(продолжение)

Глава 22

Меньшиков встретил родителей Алёны в аэропорту.

Мехико - это самый крупный, самый старый, и, в то же время, самый стремительно развивающийся город Нового Света. По численности населения он давно превзошёл Москву, Нью-Йорк и Токио.

Мехико - это живой музей истории цивилизаций. Дата основания города уходит корнями к 1325 году, когда ацтекское племя теночников основало здесь своё поселение Теночтитлан. В 1721 году после долгой осады город пал под натиском конкистадоров, руководимых Эрнаном Кортесом, и только в 1921 году Мехико вновь обрёл независимость. В окрестностях Мехико множество таинственных следов древних цивилизаций. Наиболее значительные из них пирамиды Теотиуакана.

Самый большой район тропических лесов на юге Мексики к северу от Амазонки. В Голубых горах расположен заповедник биосферы в Монтес Асулис.

В лагунах Монтебельо можно совершить лодочные экскурсии от археологической зоны Чиапа-дель-Корсо до ущелья Сумидеро. А в заповеднике биосферы Эль Триунфо, находящемся недалеко от города Эскуинтла, можно увидеть птицу кетсаль, самую прекрасную в мире.

Все эти сведения почерпнули волею судьбы путешественники из общего путеводителя по стране, купленного в аэропорту.

Пока дожидались багажа, Глеб вкратце докладывал Андрею:

- После вашего отлёта оцепление сняли. Проделано всё было так, что никто ничего не понял. Все решили, что такая шумиха поднялась из-за приезда футбольной команды. Им повезло, такого горячего приёма они не ожидали. Мы спокойно дождались нашего рейса, прошли регистрацию и улетели. Если бы Али догадался, кем, на самом деле, приходится Алёне русская актриса, живыми нам вряд ли удалось бы выбраться: к русским туристам был повышенный интерес.

- Хорошо всё, что хорошо кончается. Глеб, а что за женщина возле Людмилы Федоровны? Ты проверил её документы, может, это подсадная утка?

- Ты меня поражаешь: недавно издевался, что мы детективов насмотрелись, а сам в шпиономанию ударился. Это знакомая Заречной, мексиканская актриса Ракель. Мы случайно встретились в Лондоне, и женщины договорились лететь одним рейсом. Да, Андрей, я выяснил кое-что об Али.

- Рассказывай.

- В ближайшие лет тридцать шейхом ему не стать.

- Почему? Считаешь, что его отец вечен?

- Да нет, лет десять или около того он еще будет править Дубаем, но у нашего Али есть два старших брата.

- И что?

- Да то: пока жив хоть один из братьев, места шейха нашему "другу" не видать, как собственных ушей. А еще наш уважаемый Али считается в семье белой вороной. Окончил Гарвард, за папины деньги выкупил порт, приобрёл парочку казино, несколько отелей. Поговаривают, что связан с мафией, но прямых улик нет, этот чёрт достаточно умён. Отец, якобы, очень на него сердит и обещает лишить наследства. А если отпрыск во что-нибудь вляпается, то отберёт и всё, что тот имеет. Как тебе новости?

- Интересно. Может, нас не взорвали в самолёте не из-за журналистов, а из страха перед разгневанным отцом, а?

- Возможно, ты и прав. Мудрый правитель ради капризов своего дитяти не пойдет на конфликт с другим государством. Будем считать, что шейх обеспечил нам безопасность.

- Нам, возможно. А вот старшим братьям Али, если тот начнёт рваться к власти, я не завидую.

- А вот и женщины с доктором, потом договорим.

Ракель предложила Людмиле и её друзьям остановиться в её загородном доме с видом на залив, находившемся в небольшом городке в паре часов езды от Мехико.

- Нас гораздо больше, Ракель, чем ты думаешь, - пыталась отговориться Заречная, не объясняя истинного мотива приезда.

- Не беда, места хватит всем, ещё и останется. Отказа я не приму!

Молодой женщине очень приглянулся высокий черноволосый красавец, и она всеми силами пыталась заманить гостей к себе в надежде на более близкое знакомство с ним. Его взгляд, как магнитом притягивал и опьянял, ей хотелось раздеться, не дожидаясь приглашения. Но, как истинная актриса, она умело скрывала свои чувственные порывы. Тем более, Андрей не спешил кинуться к ней в объятия, смотрел равнодушно, оказывая знаки внимания лишь в рамках вежливости.

- Надо соглашаться, Андрей! - Глеб отвёл Меньшикова в сторонку и тихо зашептал: - Это нам на руку. В доме Ракель мы не вызовем столько подозрения, как в отеле. Мы больше похожи на ФСБешников, чем на туристов.

- Ладно, звони ребятам, пусть заказывают микроавтобус и ждут нас. Поедем все вместе. Ох, не нравится мне вся эта затея. Странная она какая-то, эта Ракель.

Глеб рассмеялся:

- Она женщина, Андрей, просто женщина, а ты с некоторых пор ослеп на оба глаза. Ты ей понравился, вот она и не сводит с тебя глаз, никакого криминала в этом я не вижу.

- Да ну, тебя, я что, Казанова. Мне сейчас не до женского внимания.

- Конечно, но она-то этого не знает. Так что терпи, казак, атаманом будешь.

- Иди ты, сам знаешь куда.

- Уже иду. Помогу с багажом и найду такси. Ваша машина для всех нас мала, о чём ты только думал, когда брал её в прокате?

- Честно?

- Угу.

- Отвали.

- Ясно. Вполне в духе влюблённого идиота.

- За языком следи. Могу и обидеться, я все-таки твой шеф.

- Но, прежде всего, друг. Уже лет сто, кажется, нет?

- Всё, проехали, отвяжись! Ни слова о женщинах, а то заору на весь аэропорт. Нервы ни к чёрту, свихнусь скоро. Когда только это всё кончится?!

Ракель не преувеличивала, когда говорила, что места в доме хватит для всех. Людмила и Вениамин заняли спальню на втором этаже, рядом с комнатами Андрея, Игоря и Глеба; сама хозяйка разместилась на третьем, в своих постоянных апартаментах. Ребят поселили в небольшом флигеле во дворе, рядом с домом. Сауна, бассейн и тренажёрный зал были в полном распоряжении гостей. Андрей разрешил денек отдохнуть прежде, чем вплотную заняться поисками Алёны.

Вечером после ужина Игорь и Глеб вышли на веранду покурить, оставив Андрея на попечение Ракель, Людмилы и Вениамина.

- Ну, ты даёшь, я бы не решился предложить ему такое.

- Ничего, переживёт. Ему женское общество пойдёт на пользу, в их присутствии рычать меньше будет. А то почернел весь. Да и родителям с ним спокойнее, не так сильно на них одиночество давит.

- А ты не боишься, Глеб, что он тебя уволит? Место начальника охраны непросто найти. Я, если честно, никогда не видел, чтобы с шефом разговаривали так, как ты с Андреем. Мои подчинённые так себя не ведут.

- Нас с Андреем связывает гораздо больше, чем работа: мы - давние друзья. Начну с самого начала, чтоб ты понял. Моя мама работает главным врачом первой детской неврологической больницы, директор школы для одарённых детей с обязательным изучением иностранных языков (не по школьной программе, а гораздо глубже: все выпускники владеют двумя- тремя языками) - мой папа. Так что, понимаешь, мне сам Бог велел учиться именно там. Мы с Андреем с первого класса знаем друг друга. Я гением никогда не был, учился средне, и только благодаря отцу не вылетел из школы с треском, как обыкновенная посредственность. Требования у нас были раз в сто выше, чем в обычной муниципальной школе. Преподавали профессора, был даже один академик. Языки мне давались легко, так как с детства папа говорил со мной на английском, мама - только по-немецки, а бабушка - по-французски. Воспитывали меня, как паиньку, и до пятого класса водили за ручку. Но стоило мне попасть на улицу, где жизнь диктовала свои законы, я стал получать по полной программе. Вопрос встал так: или спрятаться за мамкину юбку, или научиться себя защищать, так как ежедневно приходил то с синяком, то с разбитым носом. Мама плакала, а папа сказал, что я будущий мужчина и отдал в секцию бокса. Уже через год, я перешёл в нелегальный тогда ещё клуб, где обучали кик-боксингу. К концу восьмого класса я сам, кому хочешь, мог надрать задницу: во дворе боялись, в школе уважали.

Андрей же, в отличие от меня, был до неприличия способным. Учёба давалась ему легко, а трудные алгебраические задачки, он, как орехи, щёлкал. В школу и обратно его возил на машине телохранитель. Можешь себе представить, как он выглядел в моих глазах. Всегда чистенько одет, при бабочке, такой умненький мальчик в коротких штанишках. После смерти родителей крёстный чересчур уж опекал его. Так вот, однажды уроки закончились раньше обычного (заболел преподаватель), машина еще не пришла, и Андрей, по наивности, решил доехать до дома на метро. Метров двести от школы отошёл только, как его окружила местная шпана. Их привлек его вид, уж больно он был интеллигентным, а значит при деньгах. Вот после этого случая мы и стали друзьями.

- Значит, ты спас его?

- Спас? Громко сказано. Я подбежал, когда драка была в самом начале. Я ведь тоже всегда думал, что Андрей слабый, ну вот и решил помочь парню, все-таки из одной школы. Андрей стоял, окружённый пацанами, уже с разбитой губой, но не струсил, не просил пощады. Я и не помню, как влетел в этот круг и заорал, что, мол, Андрюха, не дрейфь, я с тобой и что-то в этом роде. Как в кино, честное слово, встали спина к спине и отражали удары.

- Ну и отбились?

- Куда там, ещё человек десять набежало. Здорово нам тогда досталось, но и им тоже. Они не ожидали, что мальчики в костюмчиках драться умеют. Оказывается, Андрюху тренер дома русской борьбе обучал. Вот так. Я тогда первый раз увидел, что это гораздо круче, чем самбо и кик-боксинг, вместе взятые. Только сами мы бы тогда всё равно не отбились. Спасибо, телохранитель вовремя подоспел, он и был тем тренером. Пацанов местных за пять минут всех раскидал, нас запихнул в машину и отвез в больницу.

Синяки прошли, царапины зажили, поломанные рёбра срослись. А мы с тех пор стали неразлучными друзьями, пока школу не закончили. Потом каждый пошёл своей дорогой: Андрей в университет, а я вместо института - в армию.

- И как ты там оказался?

- Как все, по призыву. Это отдельная история.

- Расскажи, я ведь в армии не был.

- Да по-дурацки всё вышло. На первом курсе института после занятий часто болтался в барах, на тусовках с компаниями балдел, девочек снимал. В то время как раз разборки крутые начались, раздел между братвой пошёл: кто где хозяйничать станет. Вот на одной из таких разборок двух ребят застрелили, я попал под следствие. Три месяца в СИЗО просидел, отпустили из-за недостатка улик. Из института выперли. Дома с родителями большой скандал произошёл, я разозлился, пошёл в военкомат и попросился в армию. Мать, когда узнала, чуть с ума не сошла, единственное чадо кинулась выручать. Военкому всю плешь проела, доказывая, что они не имеют права меня из родительского дома забирать. Военком мужиком неглупым оказался, уверил родительницу, что дальше Москвы меня не отправит, она немного успокоилась.

- Слово то сдержал?

- Ага, просмотрел моё личное дело, и как физически прекрасно подготовленного отправил в горячую точку.

- Ничего себе, удружил. И кем?

- Разведка, спецназ, всего хватало. На войне, как на войне, все средства хороши. Потом, когда вернулся, крыша совсем поехала. Опять всё закрутилось, старые дружки, попойки, разборки, Я ведь себя крутым мнил: на войне побывал. А чёрных ненавидел! От них меня просто трясло. Как вспомню, что они с нашими ребятами, которые в плен попадали, делали, совсем зверел. Одного так отделал, что не оттащи ребята вовремя, тот бы Богу душу отдал. Меня опять загребли, теперь уже надолго. Светило до восьми лет. Денег на хорошего адвоката не было, все сбережения скушал дефолт.

Как удалось матери разыскать Андрея, ума не приложу, к тому времени мы с ним года три не встречались. Когда ко мне в тюрьму явился адвокат и стал уверять, что выиграет процесс, я, честно сказать, сильно засомневался. Ребята по камере, когда услышали фамилию адвоката, только присвистнули: обычным людям его не просто было нанять. Он защищал главарей криминального мира и олигархов, словом, тех, кто платил очень большие деньги. Меня отпустили из зала суда. Андрей так и не сказал, во что ему обошлось моё освобождение.

Образования я не получил, значит, и на хорошую работу рассчитывать не приходилось. Антон Алексеевич пожалел меня - непутёвого, взял в охрану. Когда Андрей окончил университет и приступил к работе, меня определили к нему телохранителем. Наверняка, это опять Андрюхина забота. Вот только вопрос: кто чьё тело охранял, я его или он моё?

- По идее, ты его, а как иначе, на то ты и телохранитель.

- Угу. Да только всё наоборот получилось. Я решил выпендриться перед своей девушкой, пригласил в казино, бабками начал швыряться. По штуке баксов на кон кидал, иногда удваивал или утраивал. Мне чертовски везло, выиграл раз в двадцать больше, чем принёс. Светка, как могла, уговаривала остановиться, но, где там, меня понесло. Мы поругались, и я послал её куда подальше. Она расплакалась и убежала. А буквально через час, я остался без гроша за душой, даже за выпивку нечем было расплатиться. А влил в себя я немало. Помню только, что, когда охрана пыталась выставить меня, орал на всё казино, чтоб мне вернули мои деньги, что все - жульё и всё в таком роде. Меня скрутили, но я так разошелся, что расшвырял четверых, как котят. Мне дали по башке и доволокли до дверей, там я очухался и давай крушить в вестибюле зеркала; охраны набежало человек десять, прибили бы точно, но, появился Андрей с нашими ребятами. Как после этого в чудеса не поверить? Что там началось, сам можешь догадаться. Один из охранников казино выстрелил в воздух, мы все замерли, а тут, как назло, директор нарисовался, я его в охапку, и ну орать, что прикончу, если нас сейчас же не выпустят. А кто нас держал-то? У парня нервы сдали, он, с перепугу, и пальнул в меня, Андрей закрыл нас с директором собой. Кто бы из нас двоих Богу душу отдал, не знаю, но пулю эту получили не мы. Мы с ребятами его подхватили и в больницу. Когда держал Андрея с дыркой в груди на руках, протрезвел мигом, боялся - всё, умрет! Слава Богу, довезли, успели. Пять часов шла операция, всего на два сантиметра, пуля, выше сердца прошла и в легком застряла. Потом, он в коме долго был. Я, когда в больницу его вёз, зарок себе дал, если выживет, в рот больше спиртного не возьму и играть брошу. Даже учиться поступлю. Если бы ты только знал, что я тогда чувствовал, всё думал, а вдруг.... Как жить после этого буду?! Обошлось.

- А как он в казино оказался?

- Ему Светка позвонила, сказала, что я в большой опасности. Андрей за городом был, в гостях у крёстного, пока доехал, пока ребята вызвонил, час с лишним прошёл. Однако вовремя спасли мою шкуру.

- А кто стрелял, нашли?

- Да в тот же день. Я с ребятами, как только Андрюху в операционную увезли, вернулся обратно, по дороге позвонил своим бывшим друзьям, так что в казино нас человек около тридцати ворвалось.

- С оружием?

- Ну не с дубинками же, ты, как ребёнок, Игорёк. Кто же после того, что там произошло, с пустыми руками поедет. Но, как только мы вошли, вернее, вышибли дверь (заведение уже закрыли), директор того парня сразу сдал. На кой ляд он ему нужен? А чтоб мы его не растерзали, представляешь, сам его в милицию отвёз. Ну, тот чистосердечно признался, что стрелял в Андрея, вернее в меня, но попал в другого. Директор, когда узнал, кто пострадавший, чуть в бега не ударился, сердечный, но не успел.

- Убили?

- Да ты что? Зачем? Компенсацию выплатил пострадавшему и мне.

- Много?

- Игорёк, меньше знаешь - лучше спишь. И так много сегодня наболтал. Лучше о себе расскажи.

- Ну, мне далеко до твоих подвигов, я вообще по сравнению с тобой, человек мирный. Папа банкир, мама музыкант, преподает в консерватории. Закончил Гарвард, там, кстати, и познакомился с Али. Он учился старше меня тремя курсами.

- Он, что, и тогда таким же придурком был?

- Да нет, нормальным, вроде. Чудил, конечно, но вреда от его проказ не было. Многим помогал, и в учёбе, и материально. Раз на рождество ёлка вспыхнула, один чудак свечи на ней зажёг, чтоб красивей было, мишура вокруг, как порох, вспыхнула, мы все перепугались и врассыпную. Моя однокурсница забилась в угол и от дыма стала задыхаться. В суматохе мы не сразу о ней вспомнили, а пожар не на шутку разошёлся, потом пожарные еле потушили. Так вот, Али один оказался на высоте, замотал голову курткой, облился водой, и прыгнул в огонь. Спас девушку. Он потом в больнице лежал, у него до сих пор шрамы от ожогов остались. Позже, когда он уже диплом получил и уехал на родину, мы узнали, что некоторым ребятам он оплатил проживание в общежитии за год вперёд. А Изабелла, та девчонка, которую он из огня вынес, каждый семестр получала чек для платы за обучение. Понимаешь, не он был таким отморозком.

- Невероятно. Как в нём могут уживаться два разных человека. Я знаю, что у него есть старшие братья, какие у них отношения?

- Нормальные. Он их уважает.

- А как насчёт власти, ведь он третий?

- Насколько мне известно, он к ней никогда не стремился, если ты имеешь в виду титул правителя. Он всегда говорил, что лучше от политики держаться подальше, хотя обожает бывать во дворце на приёмах, знаком со многими дипломатами. Нет, он не чурается светской жизни, любит выставить себя напоказ. Когда его называют наследником, никого не переубеждает, только улыбается. Только при мне, а я приехал в Эмираты недавно, он построил два интерната для одарённых детей из провинций, за обучение которых родители платить не могут. Намного больше, чем наши олигархи, занимается благотворительностью. Может, он, и правда, в Алёнку с первого взгляда влюбился? Ну, бывает же такое, а? Голову потерял.

- И в расстроенных чувствах продал в рабство. Молодец, справился с женщиной. Герой, ничего не скажешь.

- Ревность - страшная штука.

- Да, страшная. Но из-за этого не продают, как товар, женщину, которую любят.

- Тоже верно. Ну, не знаю я, не знаю, как это объяснить!

- Вот и я не знаю. Всё, пошли спать, завтра дел много.

- Пошли.

Пошел второй месяц, как они находились в Мексике, но так ничего и не смогли узнать об Алёне. Она как сквозь землю провалилась. По всем злачным местам, где работали проститутки, прошлись, опасались больших неприятностей. Но обошлось. Трёх русских девушек выкупили и отправили в Россию.

- Если так и дальше пойдёт, на всех у нас денег не хватит.

- В смысле?

- На выкупы я имею в виду. Всех не спасём, но засветимся по полной программе. На нас и так уже косо смотрят.

- Точно. Я, Глеб, за всю свою жизнь, столько баб не имел, как за этот месяц. Уже тошнит от одной мысли, что сегодня опять надо в бордель идти.

- Всё, Игорёк, завтра другие пойдут, с меня тоже хватит.

- Глеб, опомнись, мы все в работе, кроме Андрея.

- Он не в счёт. Родителей утешает. Да и не пойдёт он на это. У него одна Алёна на уме, а мы - люди свободные. Ребята вон, смотрю, довольны, не жалуются.

Ежегодный карнавал в Мексике является главным объединяющим и самым массовым праздником в стране.

Ракель позвонила школьная подруга и пригласила на день рождения.

- А кто еще будет?

- Ракель, дорогая, если всех перечислять, мы до утра не закончим. Папа хочет совместить два мероприятия: отпраздновать моё двадцатипятилетие и объявить о свадьбе.

- Поздравляю, рада за тебя. Где собираетесь отмечать? В ресторане?

- Нет. На ранчо будущего мужа. За городом места больше, двести человек это не шутка. Хотелось, конечно, с шиком в самом модном ресторане Мехико, но, понимаешь, карнавал спутал все планы. По городу и так с трудом можно будет пробиться, а о том, чтобы на машинах разъезжать, и речи быть не может. Так что лучше на природе, в пальмовых рощах. Обязательно приезжай, поболтаем, расскажу, как жила в Париже.

- Конечно, приеду и не одна.

- Да ты что, кто на этот раз?

- Увидишь. Потрясающий русский! У меня от него голова кругом идёт. Но и это не всё, с нами будут ещё двое его друзей.

- Такие же потрясающие, как твой кавалер?

- Почти, но мой лучше. В каком духе будет проходить празднование, во что следует нарядиться?

- В духе фиесты. Традиционные мексиканские танцы, национальные костюмы, зажигательная живая музыка. Для такого случая отец пригласил труппу профессионалов, обещали никого не оставить равнодушными. Если покажется недостаточным выбор национальных блюд, ночью сбежим в ресторан. Жду с нетерпением. Пока, мой жених идёт.

- Пока.

Ракель льстило, что рядом с ней шикарный мужчина, на которого с завистью посматривают замужние дамочки, не говоря о девицах. Даже прислуга не осталась равнодушной, особенно та, с зелёными глазищами. Прямо в лице изменилась, когда увидела Меньшикова. Бедняге, наверное, никогда не встречались такие, вот и оторопела от неожиданности. Надо было отдать Андрею должное, он ни на кого не смотрел, кроме своей спутницы. Ракель наблюдала за ним из-под ресниц: он был великолепен. Чёрные волосы отливали блеском, глаза светились обжигающим огнём, и в этих двух чёрных колодцах она согласна была тонуть хоть всю свою жизнь. Чёрный смокинг оттенял белоснежную рубашку, и она мысленно представляла его мускулистую фигуру под одеждой. У Ракель засосало под ложечкой. Она никогда не предполагала, что один вид мужчины может привести её в возбуждение.

  

(продолжение следует)