(продолжение)

Глава 10

Через месяц Алёна ехала со съёмочной группой на Черноморское побережье, делали рекламный плакат для популярного журнала. Она прислонилась к стеклу и, так как никто не мешал ей думать, предалась своим невесёлым воспоминаниям. С Андреем она больше не встречалась, но в столбиках газетных сплетен о знаменитостях часто читала о его похождениях. Жёлтая пресса писала, что в скором времени женится самый известный холостяк, разбивший немало женских сердец. Выбор богатого жениха остановился на фотомодели, очаровательной Лике. Два голубка счастливы, и мечтают о медовом месяце в Париже.

От всего прочитанного Алёну выворачивало наизнанку, она ненавидела Лику, ненавидела Меньшикова, который разбил ей сердце. А представить их вместе в постели было выше ее сил. Она страдала и доводила себя работой до головной боли так, что приходя домой, падала с ног от усталости. Но это мало помогало, почти каждую ночь во сне она стонала в объятиях бывшего мужа, умирала от желания его неистовых поцелуев. Просыпалась вся в слезах, а от возбуждения потом долго не могла уснуть, ворочаясь с боку на бок.

Остановились в частном отеле, дороговато, зато близко от моря, и оборудование тащить не далеко. На пляже даже в вечернее время народу было много, и толпа зевак очень мешала съемкам. Алёна и партнер выходят из моря, нежно обнявшись, на коже бисером сверкают капельки воды, над головой кружат чайки, как символ любви и чистоты их отношений. Сделали пятьдесят дублей, а фотографу всё не нравилось: то в кадр кто-нибудь залезет, то солнце не так светит, то у Алёны волосы не в ту сторону развиваются, то партнёр не достаточно любовно на нее смотрит. А в чём его можно обвинить, когда сотый раз из воды выходить приходится, сбивая ноги о камни. Для красоты сюжета выбрали пляж с крупной галькой. Ну вот, на сегодня закончили. Завтра опять всё начнётся сначала, только в другом месте. Коллеги разбрелись по пляжу, проклиная камни, о которые постоянно спотыкались.

После двухнедельных Московских ливней Анапа казалась сказочным солнечным раем, в отель идти не хотелось, и Алёна бродила по городу. Вечерние сумерки радовали прохладой. Алёна погуляла по набережной, дошла до песчаного пляжа и решила искупаться. На удивление, пляж был пуст, только невдалеке одинокий мужчина отдыхал после купания, а возможно спал, растянувшись во весь свой немалый рост. Девушка скинула сарафан и, сняв босоножки, зашла по колено в воду. Море было мелким, метров двадцать пришлось пройти, прежде чем нырнуть. Плавала Алёна до тех пор, пока тело не заныло от усталости, и только тогда повернула к берегу. Она уже выходила на берег, когда заметила, что мужчина поднялся и направляется в её сторону. Душа ушла в пятки: отступать некуда - позади море, впереди незнакомец, а на пляже больше ни души. Страх быстро сменился изумлением, когда она узнала подошедшего. Андрей!? В эти несколько секунд она пережила такой ужас, что теперь могла поверить в любое чудо, а то, что они встретились на ночном пляже, и было тем самым, необъяснимым и загадочным явлением.

- Какой сюрприз! Здравствуй, дорогая! Неужели ты сегодня одна, а где же твой телохранитель? Как там его называют? Ах, да, Игорёк, кажется! Я не ошибся?

Девушке не нравился язвительный тон Меньшикова, впрочем, он, как всегда, в своём репертуаре, напрягало другое: пока плавала, тонкая бретель купальника оборвалась, обнажив грудь.

- Откуда ты, Андрей? Что тебе надо? Я начинаю думать, что тебе доставляет удовольствие издеваться надо мной. Или это хобби у тебя такое?

- Издеваться? И в мыслях не было. Просто мы с тобой часто сталкиваемся в пикантных для тебя обстоятельствах: то ты стоишь возле кучи навоза и смотришь на меня, как на дьявола во плоти, то - как вышедшая из морских пучин русалка с обнажённой грудью, а твои бутончики так и просят, чтобы их согрели. Какая из этих двух женщин настоящая? Кто ты, прекрасная незнакомка? - Алёна инстинктивно прикрыла грудь руками. Меньшиков рассмеялся, чем ещё больше вогнал её в краску.

- Ну что ты, Алёнушка, если не забыла, я уже имел удовольствие лицезреть тебя всю. Помню каждую клеточку твоего тела. А ты? Ты не забыла меня? Помнишь, как тебе доставляло удовольствие ласкать меня, целовать? Помнишь, родная? - Андрей приблизился вплотную, чуть осевший голос и знакомый блеск глаз говорили о переполнявшем его желании. Внизу живота девушки занимался пожар, чувство было такое, что она заживо сгорает изнутри. Но, когда Андрей попытался её обнять, отчаянно стала сопротивляться.

- Ты пытаешься доказать мне, или себе, что не хочешь меня?

- Отпусти...

Но он уже ласкал её груди, которые, как два предателя, поднялись ему навстречу, отвечая на нежные прикосновения, целовал волосы, и она чувствовала, как дрожат его руки, учащается дыхание. Андрей взял на руки уже податливое тело и осторожно уложил на песок.

Алёна не сопротивлялась. Да и зачем! Было так хорошо, лишь бы он больше не останавливался. Но признаваться в этом она не собирается. Он снял с неё остатки бикини - маленький, но совершенно не нужный в этот момент предмет одежды, и прижался всем телом. Алёна раскрылась вся, без остатка, подлаживаясь под заданный им ритм, награждая его стонами страсти. Вздох облегчения вырвался у обоих одновременно. Всё ещё прижимаясь к любимому мужчине, обнимая его руками и ногами, она думала о том, как опять будет жить без него, когда он уйдёт. Как будто прочитав её мысли, Андрей поднялся и натянул плавки на ещё не остывшее тело. Алёна лежала, не шелохнувшись даже тогда, когда он принёс её сарафан и босоножки

- Я провожу тебя до отеля. В таком состоянии ты сама не доберёшься, - он, как всегда, оказался прав; её всю трясло. Поймав такси, Меньшиков назвал адрес. Ехали в полном молчании. Андрей довел Алёну до ворот, и лишь когда он так же молча ушёл, девушка разрыдалась.

Андрей ненавидел себя: после того, что наделал сегодня, Алёна никогда его не простит. Но едва увидел её на пляже, а потом - выходящей из воды, он будто лишился рассудка. Он до безумия хотел её, хотел прикоснуться, обнять, показать, как сильно любит. Но даже себе Меньшиков не мог признаться, что не может жить без неё; что с тех пор, как он впервые овладел её телом, она завладела его душой, а сказать ей - тем более. Тяжело произнести слова любви, если ни разу в жизни не был влюблён. А он никого до неё не любил.

Когда Андрей узнал, что она со съёмочной группой уехала в Анапу, то ближайшим рейсом вылетел следом. Растворившись в толпе зевак, он наблюдал за ней, и всё в груди у него обрывалось и рыдало. Его душила ревность, когда для очередного дубля партнёр обнимал её в воде. Ему хотелось разогнать всех, а партнера отшвырнуть подальше, когда Алёна подставляла губы для поцелуя. Не выдержав такой пытки, он ушёл и долго бесцельно ходил по городу, пока не наступили сумерки. Ноги сами привели его на пляж. Вот и не верь после этого в судьбу. Как будто насмехаясь над ним и его страданиями, появилась она. Андрей быстро разделся, лёг на песок и притворился спящим.

Алёна плакала навзрыд над своим горьким счастьем. Пусть так, с привкусом унижения, но она была с ним счастливой, и эти минуты ей очень дороги. Андрей погасил пожирающий изнутри огонь неутолённого желания, она чувствовала себя лёгкой и освобождённой. Но возникал вопрос: зачем он появился здесь, в этом городе, на этом пляже, почему страстно хотел обладать ею, если ненавидел? Ответить на все вопросы мог только он, но его нет, исчез так же внезапно, как появился. А она снова осталась одна. Стой - не стой, его не вернуть, надо идти в номер. Алёна долго стояла под душем, из состояния транса её вывел телефонный звонок. Накинув полотенце, она схватила мобильник и чуть не закричала в трубку:

- Андрей, не бросай меня больше, я люблю тебя! - но это был всего-навсего Игорь.

- Алло, Алёнка, привет!

- Привет....

- Что-то голос у тебя совсем не весёлый, ты, часом, не заболела? У тебя всё в порядке?

- Да всё в порядке, устала очень. Я уже спать легла, когда ты позвонил, -Алёна глотала слёзы, не замечая их.

- Прости, что разбудил. Я очень, слышишь, очень по тебе скучаю. Аленушка, ты выйдешь за меня замуж!

- Замуж? Ты случайно не пьян?

- Нет.

- Значит, сошёл с ума.... Сейчас ночь, и почему ты спрашиваешь об этом по телефону?

- Погоди, не перебивай! Не отказывай сразу, подумай, я подожду до твоего возвращения. Но если решишь ответить, позвони, я буду ждать. Ждать и надеяться.

Игорёк, милый, добрый друг, что может она ему ответить, как может обмануть его надежды? Она никогда не полюбит его, никогда. Даже если она перешагнёт через себя, и они поженятся, то рано или поздно он поймёт, что ничего для неё не значит, и будет несчастен, как сейчас она.

Неделя съёмок пролетела, Алёна возвратилась домой. Игорь звонил часто, в Москве его не было, налаживал деловые контакты в Германии. С ответом, как и обещал, не торопил, и она была благодарна за эту передышку.

Встреча в Анапе не уходила из памяти, и Алёна решилась на безумный, как ни посмотреть, поступок. Рано утром, чтобы Андрей не успел уехать в офис, припарковалась возле ворот его дома.

Здесь она жила, здесь стала женщиной, женой, а теперь была чужой. Она быстро пробежала по знакомым тропинкам через сад, к чёрному ходу. Дверь, к счастью, была открыта. Незаметно пробралась по лестнице на второй этаж, подошла к двери Андрея и тихонько вошла в комнату.

Успела! Андрей спал, закутавшись с головой одеялом. На цыпочках, чтоб ненароком не разбудить, подошла к кровати и... набросилась на него с кулаками. Ей очень хотелось наказать его за то, что он молча ушёл после любви на пляже, а внезапность нападения даёт ей преимущество. Возможно, после нескольких затрещин он захочет наконец-то её выслушать. Но стоило ей на него наброситься, как раздался оглушительный женский вопль. Это было слишком... На кровати Андрея (а он после ухода жены спал в её комнате) сидела взлохмаченная и напуганная Лика и визжала так, что сбежалась вся прислуга.

Алёну скрутили в два счёта - после перемены внешности никто её не узнал - и, не дав объясниться, вызвали охрану. Лика же, конечно, быстро сообразила, кто на неё напал, но даже не думала что-либо объяснять и злорадно улыбалась.

- За то, что ты хотела меня убить, придётся отвечать по закону.

- Убить? Голыми руками? Ты шутишь?

- Да нет, какие уж здесь могут быть шутки.

Приехал наряд милиции, с дубинками и пистолетами.

- Лейтенант Дробышев, а это мой напарник-сержант Колобков. Что произошло, мадам?

- Вот эта женщина тайком проникла в мою спальню и пыталась убить.

- Всё ясно, но Вам придется проехать с нами в участок, написать заявление о нападении, а пока Вы собираетесь, мы опросим свидетелей.

- А тебя, - повернулся он к Алёне, - задерживаем для выяснения личности и по факту проникновения в чужой дом. Если у тебя нет адвоката, тебе его дадут.

- Обойдусь без адвокатов...

- Напрасно. Тебе он обязательно понадобится.

Лика гордо восседала в своём автомобиле, наблюдая, как два здоровенных милиционера грубо впихнули Алёну в УАЗик и повезли в отделение.

Меньшиков прилетел из Гонконга, куда ездил по делам фирмы, поставил в холе чемодан и прошёл в кабинет. Перелёт вымотал изрядно, он налил в стакан водки и устало присел в кресло. Вторую неделю он был на взводе, не выходила из головы Алёна. Выглядела она ужасно, когда, не простившись, он оставил её у ворот отеля. До сих пор стоят перед глазами, её такие родные, полные мольбы и слёз глаза.

- О, дорогой, уже вернулся? Почему не позвонил, я бы тебя встретила. Как поездка, всё прошло нормально, договор подписали? - Лика тараторила, не переставая, а Андрей молча рассматривал пустой стакан.

- Ну, что ты молчишь? - она начинала злиться, - меня в твоём доме чуть не убили два дня назад! - Меньшиков поднял голову и натянуто улыбнулся.

- Я тебя прекрасно слышу, поэтому совершенно не обязательно прибегать к уловкам, чтоб со мной поговорить.

- Это никакая не уловка, а чистая правда, меня пыталась убить твоя бывшая жена. Ворвалась в комнату и налетела на меня, как фурия. До сих пор не понимаю, как мне удалось в живых остаться, - стакан выпал из рук Андрея. Он, резко поднявшись, приблизился к Лике.

- Что ты предприняла? Где теперь Алёна?

- А как ты думаешь, где может находиться преступник? В милиции, дорогой, ей там самое место.

- Ты что, написала заявление о нападении? - Андрей со злостью тряс Лику за плечи.

- Да, да, да...... Я хочу, чтоб эта выскочка получила своё. Я её ненавижу! Всеми фибрами души ненавижу!

- Мне плевать, какими фибрами ты её ненавидишь, сейчас мы едем к следователю, и ты заберёшь своё проклятое заявление.

- Ни за что, и никогда!

- Посмотрим. Ещё и скажешь следователю, что произошло недоразумение. Иначе...

- Иначе что?

- Я сверну твою красивую шейку, если, не дай Бог, она окажется в тюрьме.

Боясь навредить матери, Алёна наотрез отказалась назвать своё имя и фамилию. Она представляла, какая поднимется шумиха, если журналисты узнают, что ее задержала милиция.

- Вы зря не хотите давать показания, это для вас может закончиться весьма плачевно.

- Я устала и ничего не собираюсь говорить. Отправьте меня в камеру.

- Да нет, девочка, ты видно и впрямь не понимаешь, что тебя ждёт. Ты пойдёшь по нескольким статьям: незаконное проникновение в чужой дом, попытка убийства, сопротивление органам при задержании.

- Я не сопротивлялась.

- А кого это интересует, главное, что это есть в рапорте, да и свидетелей полно. Вот и считай, от 8 до 12 лет, в лучшем для тебя случае. И то, если адвокат толковый будет. А хорошие адвокаты, в наше время, ох и дорогущие.

- Вы пытаетесь меня запугать?

- Да кому ты нужна, чтоб на тебя давить, просто сгинешь в тюрьме не за хрен собачий. Думаешь если мент, то дурак? Дамочка эта, что на тебя телегу накатала, ведь прекрасно тебя знает. Мужика что ли не поделили? Ну, молчи, молчи. Тебе же хуже, - следователь вызвал дежурного, - в камеру её, пусть ещё немного подумает.

Следователь Якименко, уже двадцать лет занимался уголовными делами, но в такую двусмысленную ситуацию попал впервые. Дело яйца выеденного не стоит - бабьи разборки, но заявление - это основание для возбуждения дела. Он не сказал девушке, что, если хотела остаться неизвестной, с её стороны глупо было парковать у ворот машину с полным пакетом документов. Было чему удивляться, когда после звонка к ней домой, примчалась мать - Людмила Заречная. Это была его любимая актриса, он, по возможности, не пропускал ни одного спектакля с её участием, пересмотрел все фильмы, где она снималась. А с её другом - доктором он был немного знаком. В 1980 году его племянник Дениска получил сильные ожоги, так ему, восьмилетнему ребёнку, тогда ещё никому неизвестный доктор Гаврилов сделал несколько пластических операций. Бесплатно. Ни копейки за свои труды не взял. Сейчас Дениска уже Денис Павлович, занимает должность помощника депутата от партии ЛДПР. И не подумаешь, что когда-то его лицо, шея и плечи, были сплошной раной. Спасибо доктору за его золотые руки.

И вот следователь Якименко стоял перед дилеммой: девчонка (упрямая дурочка) из уважаемой им семьи, помочь этим людям - святое дело, с другой стороны, заявление тянет на несколько серьезных статей. Как тут и законность соблюсти, и людям по совести помочь?

После звонка следователя Людмила была в полной растерянности.

- Это какая-то ошибка, Веня, наша девочка не способна на убийство, нелепость какая-то.

- Конечно, нелепость. Ты, главное, успокойся, поедем и во всём разберёмся. Ты собирайся, а я позвоню своему знакомому адвокату.

- Веня, а ты уверен, что твой знакомый, действительно хороший адвокат?

- Самый лучший в России.

Людмила, Вениамин Александрович и адвокат постучали в кабинет следователя Якименко в половине третьего. Следователь по полочкам разложил ситуацию, показал заявление потерпевшей и показания пяти свидетелей.

- Ваша дочь ничем не пытается себя оправдать, на вопросы отвечать отказывается, только твердит, чтобы её отправили в камеру.

- Но вы же понимаете, что всё это ерунда, - включился в разговор адвокат, - моя подзащитная не собиралась никого убивать. По показаниям свидетелей, орудия предполагаемого убийства никто не видел. Вы не допускаете, что потерпевшая вводит вас в заблуждение, преднамеренно оклеветав девушку.

- Допускаю. Но факт нападения налицо. А факты - вещь серьёзная.

- Могу я увидеться со своей дочерью?

- Да, конечно. Сейчас я прикажу её привести, - следователь вышел, из коридора доносилась его негромкая речь. Через пятнадцать минут, следователю доложили, что подозреваемая заболела и её необходимо госпитализировать.

- Что, что случилось с моей девочкой? - заметалась Людмила, она так боялась вновь потерять дочь, что никакие тюремные стены её бы не остановили.

- Я категорически заявляю, что если с моей подзащитной, которой ещё не было предъявлено обвинение, обращались не должным образом, а на её теле будет хоть одна царапина, я подниму такой шум, что мало никому не покажется. Сегодня же пресса и телевидение узнают обо всех творящихся здесь нарушениях, - возмущался адвокат.

- Я могу вас заверить, что у девушки простуда и высокая температура. Никакого физического воздействия к ней не применялось.

Для обсуждения дальнейших действий они покинули кабинет следователя и устроились в коридоре.

- Слава богу, Андрей, ты пришел! - Людмила вскочила со стула и бросилась к Меньшикову.

- Здравствуйте, Людмила, доктор... Я в курсе всего, что произошло.

- Скажи им, умоляю, моя девочка не способна на убийство! Скажи им правду.

- Знаю. Сейчас Лика заберёт своё заявление. Не правда ли?

- Как вы могли, Лика, так поступить? Не думала, что вы способны на такую подлость!

- Ах, меня ещё и в подлости обвиняют? В таком случае я ни за что не заберу заявление. И не смотри так на меня, дорогой.

- Неужели? - у Андрея играли желваки,- тогда тебя убью я, и поверь, у меня это получится гораздо лучше, чем у Алёны.

Лика не на шутку перепугалась, таким Меньшикова еще не видела.

- Ладно, ладно, я всего только хотела её попугать, конечно, я заберу заявление.

- Иди. И очень прошу, не доводи меня до греха.

Следователь внимательно выслушал потерпевшую, дал ручку и попросил всё рассказанное написать на бумаге.

- Вы что, не понимаете, я не хочу, чтобы заводили дело, я же всё вам объяснила.

- Да нет, это вы меня не слышите. Дело уже заведено, иначе я с вами бы здесь не разговаривал. И заберёте вы своё заявление или нет, дело начато по факту задержания на месте преступления.

- Разрешите?

- Да, пожалуйста.

- Я Андрей Меньшиков, вот мои документы. Я по делу Савельевой.

- Внимательно слушаю вас.

- Андрей, я не виновата, они не хотят прекращать дела.

- Почему?

- К моему сожалению, незаконное проникновение в чужой дом - это статья, - объяснил следователь.

- Почему вы решили, что Савельева проникла не законно.

- По заявлению потерпевшей.

- Вот документы на дом, который принадлежит Савельевой Алёне Антоновне, по отцу Барышниковой. Именно она, является законной хозяйкой дома. И знаете, если госпожа Савельева посчитает нужным, она подаст встречный иск за незаконное задержание её в собственном доме, - Лика сидела с открытым ртом, до неё медленно доходил смысл услышанного.

- Тогда - другое дело. Приношу извинения за действия сотрудников. Можете забирать вашу Савельеву. Слава Богу, а то, право, жаль девушку, - следователь впервые за два дня вздохнул с облегчением.

Алёну отпустили, и они с матерью, Вениамином и адвокатом вышли на улицу. Возле машины, скрестив на груди руки, их встречал Андрей.

- Прошу у всех прощения, но нам с Алёной нужно кое-что обсудить, - и, не дожидаясь разрешения, схватил девушку на руки (она не сопротивлялась, сил не было), посадил на переднее сиденье, захлопнул дверцу, сел за руль и был таков. Приехав в парк, Андрей остановил машину и повернулся к Алёне.

- Почему ты это сделала? - Алёна молчала, - не молчи! Иначе я из тебя душу вытрясу! Неужели ревность довела тебя до такого безумия?

- Провались пропадом ты и твоя подружка. Мне стоило догадаться, что она спит в твоей постели. Это на тебя я покушалась, тебя собиралась поколотить.

- Поколотить меня? - Андрей уставился на Алёну, а потом оглушительно расхохотался.

- Прекрати смеяться, я тебя ненавижу! - девушка набросилась на него с кулаками. Меньшиков, не переставая смеяться, увёртывался от ударов.

- Всё, всё, будем считать, что ты отомстила мне сполна, мы квиты,- Алёна выглядела бледной, борьба с Андреем отняла последние силы, - ты неважно выглядишь, давай-ка я отвезу тебя домой.

Глеб Зарубин ждал Андрея в загородном доме, как только тот появился, начальник охраны поспешил к нему в кабинет.

- Привет Андрей, я только что узнал, что тут у вас произошло, как Алёна?

- В порядке, отпустили. Одного не могу понять, как Лика могла так поступить.

- Женщины. Нам, наверное, никогда их не понять.

  

(продолжение следует)