(продолжение)

Глава 22

И опять потянулись дни, похожие один на другой, как близнецы–братья. Как–то в порыве гнева нетрезвый муж ударил её, и, разъярившись, прижал к дверям и бил долго, сосредоточенно, так что у неё на лице остались синяки. 
Ночью она не могла спать от боли, а он храпел рядом, а утром потянулся к ней, как ни в чём не бывало, положив ей на грудь руку, а другой стал снимать с себя трусы…

Валентина оттолкнула его, он заорал:

- А ты не хочешь, стерва! Не хочешь, старуха! Я из-за тебя скоро стану импотентом!

Валентина поднялась с постели, накинула старое пальтишко на голые плечи, сунула ноги в валенки и вышла на улицу.

Во дворе было холодно и темно, на небе мерцали ещё звезды, весь небосвод был усыпан бесчисленной мириадой звезд и уходил в бесконечность, сугробы в полутьме казались сказочными чудовищами, как и большие деревья, которые, как будто протягивали к ней руки.

Валентина глядела на месяц, на звезды, на большие белые сугробы под окнами и на лужайке перед домом, и плакала, не вытирая слез. Она устала терпеть унижения, побои, выкрики пьяного мужа, его оскорбления. Надо было положить конец, ведь никакой любви не было и ничего их не связывало, но она никак не могла решиться сломать привычный уклад жизни, шагнуть в неизвестность, которая её пугала.

А ещё оставалась мысль: без нее Геннадий пропадет совсем, опять будет пить без всякой меры, как с ним уже было до неё.

(продолжение следует)